Читать книгу Адреналин онлайн

Я смотрела на них со стороны, они сами вынудили быть им судьей, и мое лицо выносило им приговоры. "Не кривись! – отец давал мне пощечину, когда я понимала, что мать его "сделала" (в словах он явно ей уступал), я понимала, что пощечина – это опять его слабость, и кривила губы второй раз, сильнее. Так могло быть до бесконечности. Мне было больно, и в какой-то момент, получив инъекцию отчуждения, я выбирала неискренность и месть в будущем. Наверное, они думали, что наказали меня, но в результате они наказывали себя, только потом – потом, когда я вырасту.

И, тем не менее, между отцом и мной была какая-то телесная, эмоциональная близость. По крайней мере, его опасные руки могли быть и надежными. По крайней мере, он мог подкинуть меня вверх и поймать. Матери такое было не под силу. Ей было не под силу чувствовать мое тело, она не успела привыкнуть к нему, меня забрали от нее очень рано, а, может быть, у нее и не было свойства ощущать другого телом? Во всяком случае, когда она взялась учить меня музыке, все ее движения были поперек моего ритма, поперек моего дыхания. Чтобы что-то делать вместе, надо дышать в одном ритме – вот, что я сформулировала позже, и что стало моим проводником в мир кино и психологии. Я научилась моментально ловить любое дыхание.

Короче, в тот момент я думала, кому из них дать взятку, а кто обойдется, но не обидится. Отец обиделся бы, как ребенок. Я уже знала, что он не способен быть взрослым. Он не наказывал меня за мои промахи, он обижался на меня и выражал свою обиду затрещиной. Мать же всегда присоединяла меня без моего согласия на свою, женскую сторону в вечной войне с отцом. И я ее ненавидела в этот момент, я ненавидела быть полем боя.

"Для чего вы трахались, чтобы сделать меня? Для того, чтобы потом рвать на части?" – возвращалась я к этой мысли уже далеко от этой безумной семейки.

И, в отличие от истинных мотивов матери – устроить через мужика жизнь, я ждала от моего будущего принца сочувствия, слияния, как младенец слит с матерью. Это удавалось на короткое время, но потом разваливалось. И я не понимала почему, пока опытным путем не узнала, что слияние – это агрессия, что любовь – это про мороженое, а человек человеку ни разу не мать. Мы все хотим другого сделать мороженым, а сами быть едоками. Но чтобы мороженое было радостным от того, что нам вкусно.