Читать книгу Ализм онлайн

наш побег

из плена жарких

эмоций,

а по асфальту шарят глаза –

катятся шарики

ртути,

и онемевшая в трансе нога

педаль скрипучую

крутит…

Дегустации людей

кинжальные жала

осоки

вонзаются в мякоть

дыханья,

впиваются в ноги

осколки

разбитого тенью

сиянья,

а солнце все ниже,

ниже

соскальзывает

с небосклона,

как по наклонной крыше

большого стеклянного

дома.

«Сдирай кожуру заката

с налившихся соком

озер,

пусть брызги

как зерна граната,

пусть мумией тлеет костер!»

Жестоко распороты

чресла –

зияют шрамы аллей,

аппендицит

у леса

от дегустаций людей.

Будь я скульптором

я высек бы из мрамора

снежинку

изящную как голос

невидимки,

но в то же время гордую

как выстрел

и непреклонную

как горный выступ –

такую, чтоб не таяла

в руках,

а оставляла шрамы

на ладонях,

когда хватаешься за лезвие

погони

в попытке вырвать

из рук неба снего-

пад.



Дым из трубы

морозом прихватило

дым

к промерзшему до солнца

небу,

он выползает жирным

негром

из гангренозной

чахнущей

трубы,

уже блуждая

в непролазных облаках,

он обречен фатально разлагаться –

метель, как перегар

кремаций

разносит горький черный

прах.

Терновый венец

спеленуты смятеньем,

неподвижны,

опущены, будто в кости

свинец,

с презреньем отвергают

даже звуки

твои руки –

терновый мой венец,

но ссора –

сорван с головы…

в груди сомкнулась

пустота,

внезапный заворот

дыханья,

и словно знаки

препинанья,

на ватмане лица –

глаза,

а там, где пальцев

острые шипы

питали кожу нежной

болью,

как родинки темнеют

капли крови

на фоне

полумертвой тишины.

Венеция (У.М. Тернер)

Венеция!

Ты утопаешь

в солнце,

вода каналов плавится

в огне,

из рам, как из глазниц,

уж вытекли оконца –

с шипеньем брызги тают

на стекле,

незрячий город

весь трепещет,

лишь осязанием живет…

вот дунул ветер –

воздух – мед,

из сотен тюбиков добытый,

чуть резче

отражений привидений

дрожит, дробится

и поет…

Натюрморт

бутылка кубистически распята,

сквозь горлышко

просвечивает нож,

на бледную истерзанную

скатерть

свалились тени, как обрезки

кож –

топор-щатся в последних корчах,

будто на плахе, залитой