Читать книгу Записки Барри Линдона, эсквайра, писанные им самим онлайн

Он усадил меня писать матушке, что я и сделал, покаявшись ей в самых искренних и смиренных выражениях в том, что промотал ее деньги, и пояснив, что я все это время находился в роковом заблуждении, а теперь записался волонтером и еду в Германию. Едва я кончил письмо, как лоцман объявил, что возвращается на берег; и он уплыл на своем катере, забрав с собой вместе с моим посланием прощальные приветы и других тоскующих душ, обращенные к друзьям в старой Ирландии.

Хоть я много лет именовался капитаном Барри и хоть я был в этом качестве известен первым лицам Европы, сейчас уже можно признаться, что у меня было не больше прав на это звание, чем у многих джентльменов, кои им щеголяют, и что из всех воинских знаков отличия мне были присвоены только шерстяные капральские нашивки. Я был произведен в капралы Фэганом во время нашего плавания к устью Эльбы, и производство мое было подтверждено на terra firma[25]. Мне, правда, обещали чин сержанта, а со временем, быть может, и прапорщика, при условии, что я сумею отличиться; но судьбе неугодно было, чтоб я долго оставался английским солдатом, как вы вскоре увидите.

Тем временем наше плавание протекало вполне благополучно. Фэган рассказал о моих приключениях своим собратьям-офицерам, и они меня не обижали, а победа над дюжим носильщиком обеспечила мне уважение товарищей по фордеку. Побуждаемый поощрениями и строгими разносами Фэгана, я выполнял свои обязанности как должно; но при всем моем дружелюбии и снисходительности в обращении с простыми рядовыми на первых порах держался на расстоянии, считая их общество для себя унизительным, и даже заслужил у них кличку Милорд. Сильно подозреваю, что это бывший факельщик, зубоскал и продувная бестия, наградил меня таким прозвищем; впрочем, я ни минуты не сомневался, что меня еще будут так называть – наравне с любым пэром Англии.

Я недостаточно философ и историк, чтобы судить о причинах пресловутой Семилетней войны[26], в которую ввергнута была в ту пору вся Европа. Обстоятельства, ее вызвавшие, казались мне всегда чрезвычайно запутанными, а книги, ей посвященные, написаны столь невразумительно, что я редко чувствовал себя умнее, кончая главу, нежели к ней приступая, а потому я не собираюсь обременять читателя личными соображениями о сем предмете. Единственное, что мне известно, – это что привязанность его величества к своим ганноверским владениям сделала его непопулярным в Английском королевстве[27], в то время как мистер Питт возглавлял антигерманскую партию[28]; и вдруг с приходом Питта на пост министра вся страна приветствовала войну с таким жаром, с каким раньше ее осуждала. Победы при Деттингене и Крефельде были у всех на устах, и «протестантский герой», как величали у нас безбожника Фридриха Прусского, был провозглашен у нас «святым», невдолге после того, как мы в союзе с австрийской императрицей чуть было не объявили ему войну. Неисповедимыми судьбами мы оказались на стороне Фридриха, в то время как императрица австрийская, французы и русские заключили против нас союз; помню, когда вести о битве при Лиссе достигли нашего богоспасаемого уголка в Ирландии, мы сочли это великой победой протестантской веры: жгли потешные огни, разводили костры и отслужили в церкви молебен, а потом из года в год отмечали дни рождения прусского короля; дядюшка в этот день обязательно напивался, как, впрочем, и при всяком удобном поводе. Большинство рядовых, зачисленных вместе со мной, были, конечно, католики (да и вообще английская армия кишит ими, их безотказно поставляет наша страна), и вот католикам и приходилось защищать протестантскую веру вместе с Фридрихом, а он, в свою очередь, бил протестантов-шведов и протестантов-саксонцев, не говоря уже о русских, исповедующих православие, и о католических войсках императора[29] и французского короля[30]. Именно против последних и действовал английский вспомогательный корпус, ибо, как известно, в чем бы ни заключались нелады между англичанином и французом, дело у них быстро доходит до драки.