Читать книгу У нас всё хорошо онлайн

Василиса Аркадьевна не раз потом жалела, что не поборолась за мужа, но с другой стороны она прекрасно понимала, что в схватке с такой акулой, как разведёнка, ей не на что было рассчитывать. Возможно, поэтому развод для неё обернулся не только потерями, но и тягостным осознанием собственной несостоятельности. Ведь в любых потерях нас печалят не столько убытки, сколько сам факт личного поражения. Мы же привыкли определять свою ценность тем, что имеем, а не тем, чем являемся сами по себе, и цепляемся, старательно цепляемся за всё, что оказалось в наших руках. Даже если это какая-то давно просящаяся на свалку ветошь, всё равно не выбрасываем – жалко.

А нет, чтоб по-другому. Чего желаете? Кемску волость? Да забирайте, пожалуйста, с нас не убудет. Может, поэтому так всегда ценятся щедрые люди, способные с лёгкостью отдавать всё, что угодно – будь то материальные блага или просто тепло души человеческой. Но таких мало – можно даже сказать, большая редкость, обычно привыкшие делиться делают это не просто так, а с расчётом – мол, я сейчас тебе, а ты, уж будь любезен, меня потом тоже не обижай. И даже если речей про это прямых не ведут, то всяко намекают или просто ждут, когда же наконец облагодетельствованный ими поспешит с возвратом. А он не спешит почему-то. Собственно, он вообще не мычит и не телится, ведь намёков не понимает, мыслей чужих не читает и к тому же полагает наивно, что ему просто так привалило, за красивые глазки. А благодетель тем временем нервничает, злится, потом это всё в обиду собирает, а дальше уж пошло-поехало.

Олеговы родители не стали исключением из этого правила: жили без вдохновения, любили по ситуации – ровно столько, чтоб только соответствовать. Но вот на то, чтоб призвать виновных к ответу, на это они никогда не жалели ни сил, ни прочих ресурсов.  Они даже долг свой родительский отдавали так, будто должником был сам Олег, которому не уставали внушать, как тяжела их миссия, ведь всё в этой жизни очень непросто даётся.

Усвоив это как незыблемое правило, чуткий мальчик по мере своего взросления искренне пытался облегчить жизнь папе с мамой: мало что просил и от чего-то даже отказывался. Но изменить непосильную родительскую участь ему никак не удавалось: будто не замечая сыновних порывов, те по-прежнему остервенело тянули свою лямку, сопровождая этот процесс всё тем же дежурным ропотом. Правда, обзаведясь со временем личной жизнью, Пётр Николаевич потихоньку начал сходить с этой утомительной дистанции. Василиса же Аркадьевна продолжала отчаянно бороться за светлое будущее единственного сына, причём теперь с особым рвением. За двоих, так сказать.