Читать книгу Мой путь на литературный Олимп онлайн
Он обладал феноменальной памятью на факты, высказывания, даты, цифры из самых разных областей науки и общественной жизни.
Суждения Сталина по многим экономическим, научным, нравственным и международным проблемам и сейчас поражают своей основательностью, прозорливостью, продуманностью и осторожностью.
14 сентября 1931 года Сталин писал жене из Сочи, где находился на лечении: «„Рабочий техникум“ по электротехнике получил. Пришли мне, Татька, „Рабочий техникум“ по чёрной металлургии. Обязательно пришли (посмотри мою библиотеку – там найдёшь!)».
Сталин обнаруживал высокую эрудицию при встречах с иностранцами. В марте 1937 года генсек принимал испанских писателей-антифашистов Рафаэля Альберти и Марию Терезу Леон. Они вышли от вождя, совершенно им покорённые. Какой широко мыслящий, образованный государственный деятель! Товарищ Сталин обнаружил такое основательное знакомство с современной испанской литературой, что гости были ошеломлены.
К тому времени он знал базовые произведения западных классиков, не говоря уж о русских. Сталин говорил, что его норма чтения – 500 страниц в день. На ночной столик Иосифа Виссарионовича верный Поскрёбышев часто клал целую стопку литературных новинок. Читал их Сталин нередко с карандашом в руке.
Советский властитель принадлежал, несомненно, к тому типу руководителей, которые, практически никому полностью не доверяя, стремятся держать всё, вплоть до мелочей, под своим контролем, что вполне отчетливо проявлялось и в сфере литературной.
Эту мысль недавно подтвердил в интервью газете «Завтра» (№ 39) выдающийся композитор Тихон Хренников: «Сталин был совершенно нормальный человек. Он постоянно ходил на спектакли Большого театра и часто водил туда членов Политбюро. С ним часто спорил Фадеев, мне один раз пришлось поспорить. Фадеев спорил по поводу книги „Даурия“ писателя Седых.
Мы приехали к Сталину втроём – Фадеев, председатель комитета по присуждению Сталинской премии, Симонов – руководитель литературной, и я – музыкальной секции. Докладывали всему Политбюро о сложившейся ситуации. Никогда Сталин не вёл заседания Политбюро.