Читать книгу Нерон. Родовое проклятие онлайн

Но потом постепенно через защитный барьер из пустоты и забытья, каким я себя окружил, в голову начали просачиваться разные мысли – мысли, без которых мне было бы гораздо легче жить дальше. Они приходили по ночам, когда тишину нарушали только крики сов с окружавших виллу деревьев и глухое бурчание колес повозок, что проезжали по Риму на другом берегу Тибра. Сначала эти мысли подкрадывались тихо, словно плеск набегавших на мои сны волн. Во сне стала появляться мать, ее лицо приближалось ко мне, она целовала меня… А потом вдруг ее лицо превращалось в череп, и я просыпался в холодном поту.

Моя мать – убийца. Она хладнокровно убила своего мужа. Кто станет ее следующей жертвой? Кого еще она убила, когда я не был случайным свидетелем ее преступления? Моего отца? Нет, тогда она была слишком далеко, на острове, и не дотянулась бы до него. Но она ведь могла нанять эту женщину, Локусту?

Я лежал без сна в темноте своей комнаты, и мысли становились все отчетливее и смелее. Вот она – страшная правда: я происхожу из рода убийц. Калигула пытался убить меня. Мессалина пыталась убить меня. Ходили слухи, что Калигула убил Тиберия – удавил подушкой. А смерть Германика? Ее причины остались под вопросом, отравление не исключалось, как и то, что за этим стоял Тиберий.

Во мне течет кровь убийц. Означает ли это, что во мне живет убийца, желающий вырваться на свободу?

Однажды во время одного из уроков я осторожно поднял эту тему.

– Склонность к убийству не передается по наследству, – заверил меня Аникет. – Такое бывает только в греческих трагедиях.

Но дело в том, что я будто жил внутри греческой трагедии. Да и сюжеты этих трагедий наверняка основывались на реальных историях.

А потом ко мне начали приходить и вовсе страшные мысли. Она меня убьет? И в ответ я твердил себе: «Нет, нет, нет – матери никогда не убивают своих детей».

Тут я вспоминал о Медее. Но это же миф, греческий миф, такого не было по-настоящему…

Постепенно все эти мысли ослабили хватку – так всегда случается раньше или позже. Я научился жить с новым знанием; люди ко всему привыкают, даже к страху – страх становится для них обыденностью. Понимание, что я по крови своей убийца, блекло на фоне мысли о том, что моя мать – а она точно была убийцей – может погубить меня.