Читать книгу Реки жизни онлайн

После смерти бездетного И.И.Раевского имение перешло к его родственнику графу Бобринскому, потомку внебрачного сына Екатерины II и графа Григория Орлова. (Бобринские представляли собой весьма разветвлённую родовую сеть, наш Бобринский скорее всего относился к т.н. богородицкой ветви). Владельцем Троекурова мог быть Алексей Петрович Бобринский, известный деятель Тульской губернии и России вообще, сторонник освобождения крестьян из-под крепостного ига, министр путей сообщения.

У Бобринского А. П. после отмены крепостного права имение было куплено липецким купцом В.К.Русиновым. Внук купца Николай Семёнович Русинов сам хозяйством не занимался, а сдавал часть земли в аренду пензенскому купцу Шанину, а часть – крестьянам. От купца Русинова сохранилось название дубового леса с официальным названием «Жарки», который располагается на западных склонах огромного оврага Бруслановка и в котором я часто собирал грибы. Правда, лес кураповцы всегда называли «Русиным». В 1866 году в Троекурове насчитывалось 160 дворов и 2.662 души обоего пола, а в 1912 году – 1.982 души, работавшие в 333 хозяйствах, из которых безземельных было 20, без скота – 85, без лошадей – 185, бескоровных – 151, а с одной лошадью – 66. Поскольку наличие в крестьянском хозяйстве лошадей считалось основным критерием их благосостояния, то можно сказать, что в Троекурово 60% крестьян были бедняки и только 25% – середняки.

В 1918 году в Троекурово было образовано образцово-показательное хозяйство с одноимённым названием. Хозяйству принадлежали 300 га пахотной земли, сад в 30 га и парк. В 1919 году во время рейда белого генерала Мамонтова по тылам Красной Армии хозяйство было дотла разрушено, и оправилось оно только через 4 года. В 1928 году хозяйство «Троекурово» взяло курс на плодово-ягодное развитие, в 1930 году был заложен сад площадью в 780 га, а в 1932 году хозяйство было переименовано в совхоз им.15-летия Октября. Теперь это процветающая агрофирма с таким же названием.

Думаю, что мои кураповские предки были вовлечены в хозяйственную и административную деятельность соседнего Троекурова, поскольку своих, кураповских, помещиков они никогда не имели, и их жизнь в общем-то мало чем отличалась от жизни троекуровских крестьян. Правда, по рассказам матери и бабки и по собственным наблюдениям, кураповцы на фоне троекуровцев выглядели более зажиточно. Так, середняков в моём селе до коллективизации было раза в два больше, чем в Троекурово. Середняк в кураповском понимании, если судить по имуществу моего деда накануне вступления в колхоз, был владельцем 8—10 десятин земли, двух-трёх лошадей, двух-трёх коров и десятка-другого овец.