Читать книгу Пикап. Инструкция по соблазнению онлайн

Андрей закашлял, поперхнувшись кусочком копченого сыра, услышав сказанное.

Татьяна: А что, парень он видный, еще столько сердец разобьет, что Дон Жуану и не снилось. Мое уже дает трещину. Андрюша, потрогай, как стучит.

Татьяна взяла руку Андрея и положила себе на правую грудь.

Дмитрий: Танюша, сердце слева.

Татьяна: Ах, да-а.

Сказала она с томным придыханьем и без тени смущения, крепко зажав кисть руки Андрея, переложила ее себе на левую грудь. На лбу Андрея выступили мелкие капельки пота.

Дмитрий: А что, мысль интересная. Андрюха, одному мне приключения искать как-то скучновато. Давай после ресторана пойдем девчонок покадрим.

Елена: Ну, вот и его к разврату приобщит.

Дмитрий: Этот выпад, я парирую фразой моего университетского преподавателя по философии: «Мы все животные, обузданные обществом оковами культуры».

Елена: Будешь учить Андрея оковы спиливать?

Дмитрий: Разок покажу, а дальше он зубами себе конечность будет готов отгрызть лишь бы от некоторых оков избавиться…

Татьяна: Испортишь парня – сделаешь из него себе подобного бабника… А за такого – как ты, Дима, я за муж не захочу, если только так для здоровья покувыркаться…

Дмитрий: Бабниками не становятся, бабниками рождаются. И на эту тему у меня родился экспромт:

Девушки и дамы,

Раскрою вам глаза

На истину простую,

Что я либидо обосную.

Устроен так вот человек,

Что он сношаться хочет целый век –

Инстинкт в крови,

Хоть что не говори.

Мужчины – полигамны,

Их жены – моногамны,

И если муж здоров и полон сил,

То он – самец.

Самец же по природе

От самок взгляд не сводит.

И если милый говорит,

Что он на лево не глядит,

То он Вам лжет,

Чем брак свой стережет.

Но если это – правда,

И парень Ваш – не ловелас,

Видать он просто – …

Елена: Да, да! Мы поняли, что он – представитель нетрадиционной ориентации.

Татьяна: С таким красноречием, тебе, Дмитрий, книги надо писать.

Дмитрий: Каждый должен заниматься своим делом. Раз уж назвался адвокатом, то и буду "бабло заколачивать", да "капусту стричь", а не за известность в литературных кругах бумагу марать.