Читать книгу Серия «Литературные раритеты» Жан-Пьер Абель-Ремюза. Записки о жизни и взглядах Лао-цзы. Томас Уоттерс. Этюды о китайской философии: Лао-цзы онлайн

Помимо неясности самого предмета, у древних были причины не давать более чётких объяснений на подобные темы. В тех местах, где Платон говорит несколько слов о наиболее возвышенных догмах своей философии, он, кажется, намеренно усиливает неясность своих высказываний. Он окутывает свои слова туманом в своём знаменитом послании к трём друзьям, а в письме к Дионисию Сиракузскому заявляет, что будет объясняться загадками, чтобы письма его не попали, на суше или на море, в руки незнакомца и он не смог их прочитать и понять. Возможно, недавнее воспоминание о смерти Сократа могло навязать ему такую сдержанность.

Без сомнения, в самом Китае были определённые основания для того, чтобы придерживаться таких же взглядов с целью быть более туманным, чем того требовал предмет обсуждения. Существовали идеи, которым, по общему мнению, нельзя было позволить распространиться. Писания, посвященные им, были заключены в сундук, окованный золотыми обручами, и его содержимое было тщательно скрыто от простолюдинов39.

Имеются основания полагать, что идеи, о которых идёт речь, были связаны именно с изначальным разумом; и поскольку самый ранний и самый достоверный текст, имеющий к нему отношение, находится в начале книги нашего философа, мы не можем обойти его молчанием. Здесь Лао-цзы, играя с тройным значением слова Дао, которое означает разум, слово и универсальная причина, высказывается следующим образом:

«(Перво) причина должна быть подчинена разуму (или выражена словами); но это сверхъестественная причина40. Ей можно дать имя, но оно невыразимо. Безымянное – есть начало неба и земли; то, что имеет имя – есть мать всех вещей. Нужно быть бесстрастным, чтобы созерцать его совершенство; находящийся под влиянием страстей может созерцать лишь наименее совершенное его состояние. Это всего лишь два способа обозначения единого источника, той сущности, которое можно назвать непроницаемой глубиной; глубина эта заключает в себе все самые совершенные существа»41.

Должен предупредить, что этот перевод дважды неточен, поскольку я вынужден использовать промежуточные слова для того, чтобы связать идеи, слова, без которых китайцы умеют обходиться, а также потому, что термины, которых я не могу избежать, не имеют такой же широты или, если хотите, такой же расплывчатости, как выражения в тексте. В примечании я предлагаю более буквальную версию на латыни, признавая при этом, что из-за многозначности каждого слова этот отрывок практически невозможно передать иначе, как через комментарии.