Читать книгу Украл – поделись. Физиология предательства онлайн

Литиков поспешно нагнулся и принялся запихивать в сейф деньги, однако объявившийся неожиданно ветер подхватил вдруг десятки купюр и бросил их в сторону железнодорожной насыпи, уходящей куда-то вниз, где было темно и неопределённо. Литиков вскочил на блестящий рельс и вперил взгляд в придорожную ложбину, куда канули эти десятки легкокрылых бумажек. И упал в снег. Упал раньше, чем глаза его успели что-либо увидеть в сером мраке зимней ночи.

Литиков, едва успев ладонями закрыть лицо, упал в снег, который отнюдь не показался ему холодным и неприятным, напротив, тишина и покой охватили его со всех сторон, окутав ощущением комфорта. Тишина! И разве что слышимые лишь на молекулярном уровне медитативные исцеляющие вокализы живых кристалликов снежного покрова…

– Подъём! – кричит Бабухин. Словно по живому режет.

– Гад! Гад! – бормочет Литиков и выбирается из снежного месива, ставшего вдруг холодным, колючим и даже влажным. – Так хорошо!.. Так хорошо вдруг стало, а ты!.. Гад!

Бабухин не слушает его. Посиневший от холода и злости, он хватает сейф и бежит к обнаруженной Литиковым тропе.

– Деньги! Много! – выкрикивает Литиков, догоняя Бабухина. Он, конечно, имеет в виду те купюры денег, что разметал ветер.

– Хватит, нам хватит оставшихся! – рычит Бабухин.

Он перепрыгивает через правый рельс, чтобы бежать по тропинке в направлении воображаемого огонька надежды.

«Хорошо жить с сердцем, полным ожидания великой радости». Но неуютно. Неуютно, если не чуешь под собою окоченевших ног, если мороз пронизывает насквозь (не одежду, но – тело), если уши, которых, кажется, уже и нет над вздёрнутыми плечами, влекут, тем не менее, ладони давно околевших рук.

Бабухин, перебрасывая металлический ящик из одной руки в другую, продолжает бежать, тупея с каждым шагом, и – в геометрической прогрессии. А носки уже можно отжимать, так как глупый человеческий организм, продолжая выводить тепловые градусы на уровень кожного покрова, подтапливает соприкасающийся со ступнями ног снег.

– А давай, Пашка, вернёмся утром и соберём.