Читать книгу Посткапиталистическое желание. Последние лекции онлайн

Покойный Марк Фишер, любитель постпанка, джангла и современной экспериментальной поп-музыки, во введении к незавершенному Кислотному коммунизму одобрительно отзывался о контркультуре 1960-х и 1970-х, что удивило друзей и фанатов.

До этого Фишер если и говорил о наследии контркультуры, то исключительно ядовито. В одном из постов блога k-punk он заметил, что «хиппи изначально был феноменом мужского среднего класса», обусловленным «гедонистическим инфантилизмом» [1]. Как полагал Фишер, характерная безалаберность хиппи, «одежда не по размеру, неопрятный облик и перегруженная, психоделическая, фашистская наркотическая болтовня демонстрировали пренебрежение чувственным опытом» [2]. По Фишеру, нет греха хуже. Хиппи, застрявшие словно в ловушке из фильма Вторжение похитителей тел, ими же самими созданной, были виновны в том, что бездумно отдались принципу удовольствия и заплатили за «такое „счастье“ – вегетативного, безмозглого состояния „клонов“ из фильма – полным лишением автономии» [3].

Фишера беспокоило, что люди в обдолбанном оцепениии (полученном под веществами или как-то иначе), по сути, отнимали у капитализма его же задачу, словно подчиняясь фрейдистскому «навязчивому повторению», они захватывали свой собственный рассудок, проявляя свойственную человеческим организмам «отчетливую <…> тенденцию походить на паразитов, которые ослабляют, но никогда не уничтожают носителя полностью» [4]. Фишер, в особенности в текстах блога k-punk, предлагал другой путь. Этот путь не требовал поверхностного примитивизма в духе «мойся реже, дуй чаще» и не обязывал опираться на позитивные, но выхолощенные аффирмации культуры нью-эйджа. Если нам действительно дорога психоделическая мечта об эмансипации и если мы сегодняшние действительно считаем ее значимой, нам следует отказаться от мысли, что перегрузка веществами позволяет чего-то добиться. Это не морализаторство, это остро политическое суждение. Смысл в том, «чтобы выбраться наружу при помощи своего собственного ума», в том, чтобы, используя «психоделический разум», «сознательно погрузиться в экстатическое состояние» [5].