Читать книгу Во тьме. Рассказы и миниатюры онлайн

После этого ада дядя Мансур с семьей оказался в Ингушетии. Долго искал жилье. Никто не обращал на него никакого внимания, хотя здесь жили его однокашники и бывшие коллеги по работе в Грозном. Никто не пригласил его к себе, никто не помог найти жилище. Цены на квартиры и дома поднялись в несколько раз. Кто был в состоянии – платил и покупал. За проживание на квартире в течение месяца – 100 долларов. Если в доме живут несколько семей, то каждая семья платит по 1000 рублей. Вместо того, чтобы понять тебя, начинают брюзжать. Детей нельзя выпускать на улицу – соберутся местные подростки и дерутся с ними. Записывая на беженцев, сельсовет выдает гумпомощь, поступающую от государства, местным жителям. Говорят: «Если не довольны, уезжайте домой. Кто вас приглашал?» Для самых обездоленных, правда, есть лагеря: ветхие палатки, стоящие в слякоти и на ветру.

Разместив, для начала, женщин и детей на квартире, он пытался вернуться домой. Там еще оставался брат. Надо было его забрать. Оставшийся в живых построит дом…

Два дня он находился в дороге, хотел вернуться к своей семье. До вечера стоял у блокпоста и возвращался обратно.

– …Вчерашнюю ночь провел в Алхан-Юрте. Сегодня тоже не пропустили. Завтра утром опять попытаюсь, – говорил он.

Но на второй же день вернулся: опять не пропустили, даже за деньги.

– Семья там, а ты здесь. Нельзя так, Мансур. Если считаешь, что, при наличии жилья, жил бы вместе с семьей – не стесняйся, живи здесь, – сказал ему папа во время чаепития. – Нам здесь не будет тесно. Жену с детьми я отправляю в Элисту. Там живут ее родители.

– Грех не отправить семью, когда есть такая возможность. Неизвестно, что сегодня-завтра здесь будет. А о том, чтобы привезти свою семью в твой дом, не стоит и говорить. Я никогда не стал бы чуждаться и с благодарностью принял бы твое приглашение. Но когда они там – в Ингушетии – я чувствую себя спокойнее. Легче стеречься одному.

Даже в полночь, когда я неожиданно проснулась, папа и дядя Мансур еще не спали. При тусклом свете керосиновой лампы (электричество было отключено давно) вели они приглушенный разговор. На них навалилось большое горе.