Читать книгу Дневник онлайн

Мама моя согласилась с гинекологом. Ей тогда в 1979 году было уже 32 года. Конечно была вероятность того, что кто-то может умереть. Мама могла умереть при вторых родах. Мог также я умереть при рождении, и самый худший вариант, это когда и мама и ребёнок умирают.

По мере моего взросления я чувствовал депрессивные состояния и суицидальные наклонности. И по последним исследованиям учёных было обнаружено, что ребёнок находясь в утробе матери слышит все разговоры и он понимает, что от него хотят избавится. И тогда ему становится очень больно. Он чувствует себя нежеланным и от этого у него потом в жизни депрессии и суицидальные наклонности. В его подсознании прописывается программа что он никому не нужен в этом мире. И это была первая моя психологическая травма в утробе матери.

В 2006 году, когда мне было 26 лет я прочитал книгу Станислава Гроффа – «Базовые перинатальные матрицы». Этот учёный проводил разные опыты с ЛСД. И благодаря этим опытам можно было пережить и вспомнить свои состояния в утробе матери и вспомнить все периоды рождения. Если ребёнок рождался через влагалище, то он проходил этап борьбы и появления на свет. Тот же ребёнок который рождается через кесерево сечение не проходит этот этап борьбы. То есть по мнению некоторых у него в жизни всё получается легко. Либо у такого ребёнка нет сил для борьбы в этой жизни, так как он не пережил это чувство при рождении и в его подсознании не прописана программа борьбы. Осознав это я понял, почему я чувствую себя беззащитным в некоторых жизненных ситуациях. И несмотря на то, что мне 44 года, я до сих пор не научился водить машину и не знаю правил дорожного движения. Конечно я не стал проводить опыты с ЛСД. По моему мнению в трансовое состояние сознания можно войти благодаря специальным техникам дыхания.

Вторая моя психологическая травма случилась, когда я родился. Маме принесли меня. Она увидела что у меня большие глаза. И у неё произошёл психоз. Ей почему-то показалось что её родной ребёнок умер, и что меня специально заменили, чтобы она не расстраивалась. Она сказала что я чужой. Что я не её ребёнок. Это было отторжением меня. Ребёнку в грудном возрасте нужна материнская ласка и забота. Нужны объятия и поглаживания. А меня отвергли. Мало того что у мамы не было молока для моего иммунитета, так меня ещё и не приняли в семью. И тогда меня забрала к себе мачеха моего отца. И у этой бабушки я прожил до пяти лет. Ну и так как у матери не было молока, то отцу пришлось ходить в роддом семь километров пешком, чтобы там выпросить у других матерей остатки их молока. А это были женщины разных национальностей. И я вырос на этом интернациональном молоке впитав в себя разные качества. И у меня не было никогда никаких националистических чувств к другим нациям. Не говоря уже о таких чувствах как империалистический шовинизм. Но какого же было моей бабушке. Бабушка возмущалась: – Я видела много мужчин, которые отказывались от своих детей, но чтобы женщина отказалась от своего ребёнка! Это просто нонсонс.