Читать книгу Омский горячий твой онлайн

Этот придурок наврал мне, что он водитель. А я поверила! Валера действительно больше похож на юриста, чем Глеб. Богатенький баловень судьбы? Ничего удивительного в том, что он решил так быстро меня заполучить. С его внешностью, деньгами и наглостью, девушки, должно быть, сами стелятся перед ним. А что я? Нет во мне ничего особенного. Я обычная. У меня даже нет сисек, как у Юльки. Чего он ко мне пристал? Что во мне нашёл?

Скорее всего, его заело то, что я ему не дала. Вот и всё. Покорит Эверест… Будем честны – кочку. Перешагнёт и пойдёт дальше. Через неделю даже имя моё не вспомнит.

А я? Я уже не могу без него. Холодный, расчётливый, грубый… Не о таком парне я мечтала. Я боюсь его и одновременно жду его прикосновений. Может быть, вечером, провожая до дверей, он снова меня поцелует?

Я надеялась, что в кинотеатре произойдёт что-нибудь волнительное, например, мы будем держаться за руки, так как мы и делали, но не думала, что Глеб полезет ко мне в трусы, а их как раз на мне не было, как и лифчика.

Платье просвечивало так, что было видно бельё, поэтому Юлька уговорила меня его не надевать. Получилось сексуально. Легкомысленно с моей стороны, но это лучше, чем, если бы все знали, разглядывая мою задницу, стринги на мне или шортики. Откуда я знала, что Глеб захочет проверить? Он сказал, что мы друзья! Какого чёрта?

Его близость и прикосновения так меня распалили, что я бросилась в туалет, чтобы не промочить платье последствиями своего безумного возбуждения. К счастью, я вовремя убежала, поэтому платье не пострадало. Я вышла из кабинки туалета немного успокоившись, как вдруг чьи-то сильные руки легли мне на талию и развернули на 180 градусов.

Я ахнула и оказалась лицом к лицу с Глебом. Что он делает в женском туалете? Пришёл закончить начатое? Я медленно пятилась от него, а он приближался, прожигая меня своими серыми, потемневшими глазами. Моя спина упёрлась в стену, и я завертела головой в поисках других посетительниц. Может быть, чьё-то присутствие приведёт Глеба в чувство? Но мы были одни.