Читать книгу Белый капедан онлайн

– Э-э-э, – замялся молодой человек.

– Вот именно. Вот именно, – очень убедительно покивал Кучин. – Ваша рубаха – это факт. Балалайка это тоже факт, хотя лично для меня это факт довольно нелепый. А Париж – это фантазм. Фикция. Смутный сон.

– Да, да, балалайка! – обрадовался молодой человек, ухватившись за волновавшую его тему. – Вы только представьте себе, Александр Васильевич, я ведь в России балалайки в руках не держал, черт бы ее побрал, эту балалайку. Я вообще-то на виолончели учился играть. Дома в Киеве у нас было пианино, гитары были, вот для души я любил на гитаре, этак вечером… Лампа с зеленым абажуром, звездная ночь над Днепром, теплая печь с изразцами…

– Печь! Да! – наставительно произнес Кучин, подняв вверх палец, – вот чего они тут все не понимают, так это печь!

– Да, да, – вдохновившись, продолжал молодой человек, – печь! А что такое балалайка? Тьфу, вот что это. Кто-то ее придумал в качестве народного инструмента, для экзотики, в угаре празднования трехсотлетия дома Романовых, вместе с кокошником и рубахой вот этой дурацкой, а все поверили! Поверили, понимаете ли! И теперь все, конец, некуда деваться. Гитара, это, видите ли, для испанцев – «ночной эфир струит зефир», а мы, русские, должны играть на балалайках! И носить красные рубахи и смазные сапоги, как приказчики в провинциальной бакалейной лавке! Тошно, Александр Васильевич, честное слово.

И молодой человек с горечью опрокинул очередную неиссякавшую заботами ротмистра Кучина рюмку коньяку.

– А самое ужасное, – зашептал он, округлив возмущенно глаза, – что они все привыкли! Наши, русские, настоящие, привыкли уже, и теперь им подавай балалайку! Как будто так и надо… Лепят какую-то не существовавшую никогда Россию, и льют по ней слезы. И что там в настоящей России делается, никому уже и дела нет. А вы говорите – Париж!

И они замолчали, думая каждый о своем.

Париж! Все рвутся в Париж. А там уж устраиваются кто как может, не каждому в Париже накрыт праздничный стол. Князья метут улицы – если, конечно, не успели прихватить с собой фамильные драгоценности, если не было счетов в заграничных банках, особняков на Ривьере. Некоторым везде хорошо, в любой стране и при любой власти. А были и такие, что эвакуировались в чем были из горящего Крыма – какие уж тут бриллианты. И семьи их, может, и вырваться не сумели из Совдепии, а может, и вырвались, да имущество было конфисковано, семейные украшения ушли на взятки да на еду, да остатки отобрали бравые румынские пограничники – и как найти свою семью в этом круговороте, где появляются и исчезают государства, переползают с места на место границы? Единственный шанс встретить знакомых, узнать о родных, глотнуть животворного воздуха – прорваться любым способом в Париж. В Париж! Все дороги ведут в Париж. Все надежды на Париж, а уж если Париж обманет эти надежды, то тогда уже все равно куда – в Новую Зеландию, в Аргентину, в Африку, на тот свет.