Читать книгу Основы истории философии. Том третий – Новое время онлайн

2. Как и его предшественник, о котором только что шла речь, Спиноза пытался спасти свой пантеизм, называя созерцание бытия бесконечным и единым, правильным, созерцанием разума, а то, что умножает его, – мнением (ср. §36, 3) или воображением. Но поскольку он объясняет воображение тем, что существует множество умов и множество разрозненных идей, он фактически движется по постоянному кругу: воображение раздробляет и само является следствием раздробленности. Он не может избавиться от множественности независимых существ и, чтобы скрыть противоречие, в которое он таким образом впадает, разделяет свой пантеизм и индивидуализм с помощью tptatenus, который Гербарт не без шутки назвал волшебным словом, сделавшим все возможным в Спинозе.

3. Из-за этого сопоставления двух различных взглядов у тех, кто делает Спинозу образцом формальной последовательности, то есть единодушного согласия без противоречий, не было другого выбора, кроме как рассматривать только одну сторону, как его истинное мнение, и игнорировать другую, будь то как непоследовательность или как неудобство для тех, кто думает иначе. Последнее делалось почти без исключения с антипантеистическими пропозициями до тех пор, пока несколько десятилетий назад Томас не предпринял противоположную попытку указать на атомизм как на действительную доктрину Спинозы и заявить, что его совсем не касается пантеизм (тогда, конечно, почти вся первая книга Этики), что она была написана только для любви к пантеистическим картезианцам. Как бы то ни было, эта парадоксальная точка зрения имеет то преимущество, что с тех пор, как она была принята, люди начали внимательнее присматриваться к природе столь восхваляемой со времен Якоби последовательности Спинозы. Можно обнаружить, что Спиноза был настолько последователен, что не останавливался на том, что однажды сказал, но выводил из этого все следствия, даже те, которые противоречили исходной точке. Как Декарт с единственной субстанциальностью Бога, к которой он пришел, дал Спинозе, так и последний, будучи вынужден вернуться от нее к представлению об отдельных существах как субстанциальных, дал последующему периоду свою тему, которую он осуществляет таким образом, что, продолжая Декарта, он продолжает Спинозу: он придерживается только того, к чему пришел.