Читать книгу Вороны вещают о смерти онлайн
– Как пить дать, кто-то порчу навёл! – с уверенностью заявила Нежана. – Каждый знает: если яйцо покатать по плечам и разбить, а оно тухлое – значит, порча или сглаз на человеке, а то и нечистая сила на плечах сидит! Может, кто-то на тебя зло затаил, вот и не ладится все, и куры дохнут, и посевы чахнут. – Она ахнула и широко распахнула глаза. – А может, и матушка твоя так долго болеет из-за порчи!
Я ответила хмурым взглядом:
– Нет, не может быть. Не верю я в это.
Но в голосе помимо воли отразилось сомнение.
– Когда ты впервые кровавые яйца нашла?
– Три дня назад…
– А что до этого было, помнишь? Может, поссорилась с кем?
– Да ничего такого… Слушайте, ну какая порча? Я же никому в жизни плохого не сделала, да и нет у меня ничего, чтобы от зависти насолить хотели.
– Ты добрячка, Огниша, – заметила Милана, – но иногда и с такими беды случаются. Какой там второй признак порчи?
– Сворачивается молоко сразу же после дойки. Бывало?
Я задумалась, пытаясь припомнить, когда в последний раз оставляла кувшин в доме.
– Молоко я сразу пью или в тесто использую. – Помедлила и напряжённо обвела подруг взглядом. – А третий какой признак?
– Тяжёлый сон, – ответила Нежана, и я застыла, с усилием сглотнув вставший поперек горла ком. – Говорят, если плохо спишь и будто не отдохнувши встаёшь, да ещё если грудь болит на утро: верный знак, что по ночам на груди сидит нечисть или колдун, силы твои пьет.
Не сразу получилось собраться с мыслями и заново взглянуть на все, что произошло недавно. Да, в порчу было бы проще всего поверить. Столько несчастий навалилось разом. Но они все могли оказаться и простым совпадением.
– А как тогда болезнь матушки объяснить? Если бы она была вызвана дурным влиянием, волхв бы это заметил.
Нежана только развела руками.
– Значит, это все Лихо.
– Нет, – отрезала я с такой уверенностью, что подруги разом замолкли и с подозрением воззрились на меня. Поспешно добавила: – Ну, плохое просто случается. Может, Недоля сейчас мою судьбу плетет.
– А я все же думаю, что это колдун, – прищурилась Милаша, а Беляна поникла: