Читать книгу Чужой среди своих 3 онлайн

Долговязый Сева, как бы реабилитируясь за недружественный приём, пообещал мне, если что, придти с парнями куда угодно. Всё это, как и полагается, с «артиклем Бля», цвирканьем слюной на заплёванный и замусоренный снег, и активной, но несколько однообразной мимикой, которую сам Сева с друзьями, полагает, судя по всему, очень грозной.

После чего, выцыганив американскую сигарету «на потом», Сева бережно сунул её в полупустую пачку «Беломора» и раскрылился, чувствуя себя победителем по жизни.

– Давайте! – я попрощался с парнями, и, не оглядываясь, поспешил в здание ПТУ. А они остались, как я понял – охранять то, что в охране не нуждается, демонстрировать присутствие и помечать территорию бычками, семечковой шелухой, плевками и прочими телесными жидкостями.

– Музыкант, – проворчала немолодая тётка в синем застиранном халате, встретившая меня в холле, – Давай, ноги вытирай! Ходют тут…

Не слушая её рассуждения о бездельниках и о том, что в её время музыка была такой, как надо, а не то, что сейчас, послушно пошоркал ногами по грязной тряпке и прошёл внутрь, в актовый зал. В спину бурчали что-то недовольное, и кажется, не слишком для меня лестное, но задерживаться и уточнять не стал – вахтёры и уборщицы не те люди, с которыми я хотел бы вести дискуссии, на любые темы.

– Задерживаешься, – недовольно кинул мне взъерошенный Буйнов, выглянувший из-за кулис, – чего так поздно?

– Доброе утро, – я не стал начинать свару, напоминая, что и так пришёл за полчаса раньше условленного времени.

У него сейчас сложный период «развода» с Градским. Выясняются отношения, делятся песни и площадки для выступлений, и происходит вся та хрень и хтонь, что и при всяком разделении коллектива, умноженная на творческий бардак и самомнение каждого из Творцов.

Пока вообще непонятно, будут ли они проходить мимо друг друга, старательно отворачивая головы, или, как это нередко бывает, Буйнов продолжит сотрудничество с Градским, выступая как клавишник в его коллективе и попутно развивая собственный. Я от всего этого старательно дистанцируюсь, демонстративно лишаясь слуха, как только речь заходит о том, кто из них прав, кто лев, а кто – козёл и скотина, который тащит одеяло на себя.