Читать книгу Золотая бабушка онлайн

Дверь в комнату Любови Михалны со скрипом приоткрылась, оттуда вылезла кучерявая голова внука. Третья муха. Рука потянулась к газете, но тут же остановилась. Бить детей не позволяла совесть, хотя мальчику хорошая затрещина пошла бы на пользу. Рос парень настоящим живодёром, не хуже папаши своего. Здесь цензура не пропустит откровенных рассказов об экспериментах, которые мальчик любил ставить над дворовыми кошками, поэтому попробую описать в общих чертах.

Стоит отметить, что девятилетний ребёнок с удивительной хладнокровностью совершал свои преступления. Сначала он подготавливал жертву: подкармливал её, играл после школы и гладил, проходя мимо. Потом отводил ничего не подозревающее животное в сторону гаражей и там изучал биологию хвостатого млекопитающего. Назовём это так. Любовь Михална не ловила его. Его никто не мог поймать. Но она догадывалась, потому что следила за всем из окна. Но у нас тут не хоррор-история, поэтому не будем останавливаться на этом подробнее. Как-нибудь потом.

Любовь Михална чувствовала себя так, будто это не её внук, не её невестка, не её сын, не её дом – не её жизнь. Хотя вот на столе лежала бумажка, где чёрным по белому написано, что её. Всё её: имя, квартира, сын. Но верить в это не хотелось. «Хоть подтереться этой бумажкой», – выругалась старуха, с яростью бросив газету на пол.

Застегнув кардиган на все пуговицы (всё же на улице поддувал ветерок) и взяв с собой складной стульчик, Любовь Михална на ослабевших (от долгого сидения) ногах поковыляла по коридору. В дверях она столкнулась с сыном. Оба неловко потупили взгляд. Первым заговорил Иван.

– Мама, ты куда? – спросил он.

– Скажи, Иван, что Бог делал на седьмой день?

– Что?

– Отдыхал! А я чем хуже? По его подобию сделана.

– Ты ж целыми днями дома лежишь. От чего отдыхать собралась?

– От вас.

– А мы, Любовь Михална, – противно проскрипела невестка, – вам и не мешали.

– Арррааа! Да вы вместо углекислого газа тупость выдыхаете. Тошнит уже.

Она не хотела грубить. Но привычка ругаться и бузить уже была настолько естественной частью её самой, что неприятные слова выливались непроизвольно. Обычно ей стыдно не было, но сейчас сердце металось. Любовь Михална стала слишком часто задумываться о своей душе. И ей не нравилось, во что превратилась эта самая душа. Если она ещё была внутри Любови Михалны.