Читать книгу У светлохвойного леса онлайн
Так же ненавидел он и Мирона с Сашкой, которые совсем не поддерживали его и частенько могли ухмыляться на шуточки Ивана. А Иван, видя, что его речи насчет Николая их забавляют, начинал более стараться, чем только разжигал и без того не потухший между ними огонь вражды. Казалось Николаю, что Мирону и Сашке в работе частенько могло становиться скучно, и они начинали даже сами поглядывать то на него, то на Ивана, как бы говоря: «Давай уж, повесели нас». А тот и рад был стараться да возвышаться хоть при чьем-то содействии. Николай допускал, что мог ошибаться насчет того, что Мирон с Сашкой сами подталкивали на это Ивана, однако в том, что они получали несомненное удовлетворение от задиристых шуток Ивана, Николай был уверен точно.
Ненавидел он и Фроську, которая, как хитрохвостая лиса, вначале хотела наиграться с ним, а потом и вовсе начала прибедняться и обвинять его во всем, что тоже принесло ему много трудностей. В какой-то момент, глядя на эту терпкую вязкую тину, он даже подумал о том, что не нужно было за нее заступаться, когда Иван начал браниться на нее из-за супа, может быть, меньше проблем было бы после, а может и вовсе бы Иван отстал уже от него тогда.
Ненавидел он и того, кто по разгильдяйству или же нарочно спалил имение его: ведь огонь сам по себе не мог вспыхнуть, точно был один или несколько виновников. И теперь из-за них или из-за него Шелков вынужден страдать и мучиться, не зная, что будет с ним далее и будет ли вообще что-то. Он уже даже не строил каких-либо планов на будущее, будучи уверенным, что опять какой-нибудь человек или событие непременно воспрепятствует ему. Весь будучи в гневе и отчаянии, Николай бродил по сырому берегу, слушая голоса лягушек и все еще ощущая вкус алкоголя внутри.
– Мог бы выпить, конечно, меньше, как бы в беспамятстве теперь не свалиться… – временами бормотал он себе под нос, изучая себя способен ли он еще внятно говорить и рассуждать. Вскоре он увидел валяющийся между камней глубокий цилиндр. Он был черный, весь лакированный, и это придавало ему вид некоей скользкости, излишней маслянистости. Шелков уже и позабыл, когда в последний раз надевал на свою голову такую же вещь. При его виде теперь Николаю даже стало как-то еще досаднее от того, что прекрасное прошлое его, подобно этому валяющемуся головному убору, безвозвратно потеряно, как потерян кем-то этот сверкающий цилиндр. Возможно, какой-то господин из приличного общества тоже недавно отводил душу в трактире, но непременно не в том, где был Николай, или же цилиндр его просто снесло ветром, пока тот проходил по мостику, и он уже решил не спускаться и не искать его.