Читать книгу Объединение наций в разделенном мире. Трудный путь к консенсусу онлайн

Находясь в Нью-Йорке, я связался с министрами иностранных дел или их заместителями из стран-постоянных членов Совета Безопасности. Министр иностранных дел России Сергей Лавров, с которым мы были знакомы с 2001 года, когда он был послом в ООН, с непроницаемым лицом ответил, что не станет возражать против моей кандидатуры. Французский министр иностранных дел Филипп Дуст-Блази внимательно выслушал меня, но определенного ответа не дал. Он рекомендовал мне учить французский, отметив, что его правительство ни разу не поддержало кандидата, не владеющего «языком дипломатии». Французский и английский являются «рабочими языками» Секретариата ООН, и Париж сделал уверенное, если не свободное, владение французским своего рода требованием. Несмотря на то что я немного учил французский тридцать лет назад, говорить на нем я не мог и сразу после возвращения в Корею взял себе преподавателя.

Пройдя через начальные консультации с П5 (постоянными членами Совета Безопасности), я отчитался перед президентом Но, выразив осторожный оптимизм насчет наших шансов, но еще раз напомнил держать новость о моем выдвижении в строгой секретности. Я обсудил этот вопрос с главой Совета Национальной Безопасности, Ли Чонг Соком, ища его поддержки. Он согласился держать мою кандидатуру в тайне, однако вскоре устроил пресс-конференцию в Министерстве иностранных дел и сообщил репортерам, что президент выдвинул меня официальным кандидатом, но наложил строгий запрет на распространение информации. Меня впечатлило то, что пресса соблюдала этот запрет четыре месяца, до официального заявления. Я лично встречался со многими репортерами и главными редакторами изданий на совещаниях, активно сотрудничая с ними и напоминая пока не разглашать новость.

Я считал, что тайная дипломатия – самая эффективная стратегия на данной стадии. Я также инстинктивно, по собственному опыту государственной службы, понимал, что того, кто первым вышел на дистанцию, атаковать проще всего. Эту мою философию разделяли далеко не все. Тридцать четыре члена Диалога о сотрудничестве в Азии (ДСА) согласились выдвинуть общего кандидата 21–22 июня 2004 года на министерской встрече в Циндао в Китае. «Интересно», – подумал я, мысленно прикидывая, кто может стать моим конкурентом. Тайский премьер-министр Таксин Чиннават сказал, что готов «пожертвовать собой», освободив министра иностранных дел Суракьярта от занимаемой должности, чтобы тот стал общим азиатским кандидатом. Это был неприятный сюрприз и прямая угроза моим пока еще не оглашенным устремлениям. Однако я не являлся официальным кандидатом, и никто не следил за моей реакцией. Я был смущен и подавлен, но постарался этого не показать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.