Читать книгу Между серпом и молотом: кратчайший курс русской культуры ХХ века онлайн

Неосуществленными проектами конструктивизма остались гигантская башня Наркомтяжпрома, которую архитектор И.Леонидов предлагал возвести на Красной площади (конкурсный проект 1934 г.), башня Третьего интернационала В.Татлина (сохранился макет). Последнее свидетельствовало и о перемене общественных вкусов: к концу 1920-х годов происходит охлаждение к авангардному искусству как слишком формалистическому и непригодному для идейной обработки масс. Так, грандиозный проект Дома советов архитектора Б.Иофана на месте взорванного двумя взрывами в 1931 году Храма Христа Спасителя, несмотря на внешнюю «конструктивность», уже представлял собой компромиссное решение т.н. «большого стиля» сталинской эпохи (лес колонн, элементы ордера, ярусность постройки, восходящая к кремлевским башням). Следующим шагом будет формирование неоклассицизирующей архитектуры «сталинского ампира», истоки которой также лежат в дореволюционной неоклассике (арх.И.Жолтовский, И.Фомин с его концепцией «пролетарской классики», «красной дорики», которая найдет свое выражение в архитектуре 1930-1950-х годов, в зданиях Москвы, в оформлении станций метрополитена)8. Как пишет один из крупнейших исследователей отечественного изобразительного искусства Т.В.Ильина, «не следует забывать, что события Октября, приведшие нашу страну к трагедии и национальной катастрофе, были восприняты – особенно поначалу – большей частью интеллигенции России положительно, и многие художники со всем жаром творческих натур искренне и даже истово стали прославлять революцию и «новую эру человечества» 9.

Действительно, 1920-е годы – это и дореволюционные мастера, участники нашумевших художественных группировок «Бубновый валет» или «Голубая роза», и К.Малевич с его супрематизмом, и П.Филонов, изобретший один из самых оригинальных в ХХ столетии методов в живописи – «аналитический»; это открытие дизайна в творчестве А.Родченко, А.Экстер, Л.Поповой, В.Степановой; это эксперименты с новаторскими формами («единая установка») в театре Мейерхольда и Таирова и работавших с ними авангардистов. Некоторые авангардисты покинули Родину (один из основателей абстракционизма В.Кандинский), а иные неоклассики, напротив, остались во «взорванном быте» революции (А.Остроумова-Лебедева, Е.Лансере). Коммунистическая власть, устроившая «красный террор», в то же время издавала декреты об охране памятников культуры, а на место снесенных монументов «царизма» водружала свои – начиная со знаменитого «ленинского плана монументальной пропаганды», в котором с 1918 года принимали участие крупные скульпторы еще дореволюционной выучки. Создавался новый «пантеон» героев, новая, красная, мифология, и на эти цели работали все виды искусства: начиная от агитационной поэзии Маяковского – и до плаката с его яркими, лаконичными решениями, до «карнавальности» революционных праздников, рядивших старые русские города в кумач и многометровые лозунги. «…Российская империя была разрушена и на ее руинах формировалась новая, ведомая идеократией гигантская многонациональная держава» 10, одной из целей которой стало просвещение масс – от простого ликбеза до формирования советского типа сознания. Отсюда массовость организаций, масштабные проекты (одна АХРР устроила в разных городах 72 выставки), издание классической литературы (и рождение целой плеяды талантливых иллюстраторов книги, в том числе детской – продолжателей дела графиков-мирискусников А.Бенуа и М.Добужинского и их предшественников: В.Конашевич, Н.Радлов, В.Лебедев, В.Фаворский, А.Гончаров и многие другие).