Читать книгу Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 онлайн

7 июля 1926 года Ярославский писал секретарю ИККИ О. А. Пятницкому, что, оказывается, его подчиненный по линии Коминтерна приезжал в конце апреля или в начале мая в Одессу «для организации подпольной фракционной группы». «Беленький обставил свою поездку так конспиративно, – извещал Янсон Шкирятова, – что даже Пятницкого надул». Надо было вызвать Беленького еще раз, собрать побольше материала и передать его приближающемуся пленуму.

«Тов. Беленький, опять нам понадобилась ваша помощь», – начал Янсон на последовавшем очередном опросе. «Пожалуйста, в чем дело?» – поинтересовался опальный оппозиционер166. Как и в случае с московской массовкой, дело было построено на донесении «одного парня» и раскрывало работу оппозиции на Украине. Используя командировку в Одессу, Беленький вел фракционную работу из квартиры своей приятельницы и организовывал подпольные ячейки. Вот очередной тур жалоб обвиняемого, относящихся к функционированию контрольных комиссий во внутрипартийной борьбе.

Беленький: Никаких ячеек, никаких ячеек нет. <…> Я ничего не могу сказать по этому поводу. <…> Я не знаю, как это вы, тов. Янсон, верите всегда одному товарищу, а когда вам против этого говорят два или больше, вы им не верите. Вот к вам приходит один человек и говорит, вы верите, я, конечно, уже привык к этому, что на меня все время клевещут, но вы неправильно поступаете. Вот к вам приходят два товарища, которые тоже были [на квартире в Одессе], нельзя же, чтобы одному только верить. Я категорически заявляю, что и речи не было политической. Я всегда готов нести ответственность за свои поступки. Вот мне уже в течение месяца не давали выступать в Краснопресненском районе, форменно затыкали рот. Я считаю, что так нельзя. Я уже достаточно получил наказания, совершенно достаточно, вы меня убили политически, заживо похоронили. Я совершенно категорически заявляю, что я не был тогда ни организатором, ни председателем на том собрании. Но к вам приходит товарищ, и вы ему верите, меня вы слышать совсем не хотите. Я не мог тогда вам сказать, кто именно еще там был, я боялся последствий, что могло тогда случиться с товарищами, поэтому я не сказал и никогда не скажу. Я всегда говорил, что ЦКК ведет неправильную линию, ЦКК не должна быть одной из сторон. ЦКК такое учреждение, которое должно стоять выше всех сторон, должно служить связывающим звеном этих двух сторон, ни к той и ни к другой стороне оно не должно быть пристрастно. Вы этого не замечаете, вы не замечаете того, вы стоите на неправильном пути, что тов. Ленин совершенно не так мыслил себе Контрольную Комиссию, он говорил, что это должно быть авторитетное учреждение, а вы вместо этого становитесь на одну сторону. Как вы поступаете, к вам приходит один человек и говорит, что там (в лесу под Москвой. – И. Х.) было 100 человек, вы верите ему, других вы не хотите слушать. Вы держите определенную сторону. Я считаю, что так собираться, как мы собирались, безусловно, неправильно, так мы не должны были поступать, но нас на это толкает Политбюро, нас на это толкаете вы. К вам нельзя прийти и открыто сказать, вы все равно не поверите, а только будете искать обвинений. Вы не обращаете внимания на показания и на заявления десятков товарищей. Этим вы толкаете нас на замкнутость и фракционность. Вот только когда ЦКК встанет в центре всей борьбы, когда она не будет занимать ни одной стороны, тогда она оправдает то, что говорил о ней в свое время тов. Ленин. Я хотел еще в письме Центральному Комитету это все высказать, и я это сделаю, я все расскажу. Я хотел написать в ЦК, правильно ли тов. Ярославский судит, он не хочет выслушивать все стороны, он пристрастен. У нас нет никакой демократии. Я говорю, что сейчас каждого готовы осудить, который не идет, видите ли, в ногу с точкой зрения Ярославского, с точкой зрения ЦК партии.