Читать книгу Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2 онлайн

Используя тот факт, что этот рабочий «более резко и откровеннее, чем другие рабочие, реагировал на неполадки в цехе и на общие вопросы (коллективизация, зарплата)», Кутузов старался разжечь «существующее недовольство», сыграть на «трудностях. <…> Цель посещения Голубкова – познакомиться с ним поближе, побеседовать – конечно, в оппозиционном духе». Кутузова явно воспринимали как интеллигента, одновременно уважительно и подозрительно. Он, в свою очередь, нередко жаловался на материал для «обработки», но неустанно шел в народ510.

В ОГПУ подозревали, что в Москве в руки Кутузова попало «письмо Троцкого на имя ЦК и ЦКК – по вопросу колхозного строительства» и что Кутузов знакомил с этим текстом «своих членов группы». Трудно определить, какой именно текст подразумевался – вероятно, речь шла об оценке колхозного строительства Троцким: «Бюрократическое форсирование означает безоглядное накопление диспропорций и противоречий, в особенности по линии взаимоотношений с мировым хозяйством. <…> А как ситуацию объяснил народу товарищ Сталин? Просто и понятно. В своей статье [«Правда» от 2 марта 1930 года. – И. Х.] он гневно осудил товарищей на местах: „Как могли возникнуть в нашей среде эти головотяпские упражнения по части обобществления?.. У некоторых наших товарищей закружилась голова от успехов, и они лишились ясности ума <…>“»511. Как бы то ни было, Кутузов уверял, что «нигде никакого письма не видел и не читал»512.

ОГПУ с сожалением отмечало, что многие промышленные рабочие оказались втянутыми в водоворот протестной активности. Отслеживались даже самые незначительные факты рабочего протеста. У Кутузова спрашивали о заводской партконференции, состоявшейся в мае 1930 года: «Кто от имени троцкистской группы на ней присутствовал и подавал записки? Как себя вел Голубков? Не призывал ли к стачке?» Кутузов отвечал: «Не знаю. Мои знакомства начались после г. Москвы».

Какие он имел сведения о «забастовке» на Сормовских заводах и что он «хотел из этого использовать»? (Обратим внимание на терминологию: забастовка – пассивная форма рабочего сопротивления, стачка обычно подразумевала насилие, «волынка» – итальянская забастовка. Оппозиционеры понимали разницу между этими формами сопротивления.) Кутузов, по-видимому, успел съездить в столицу, получить какие-то материалы и информацию о размахе рабочего сопротивления в стране. «Не забастовка, а так называемая „волынка“», – уточнял он. Указывая Голубкову на «факт ненормального положения с расценками» по стране, он приводил данные, услышанные от московского инженера Петрова, участвовавшего в Сормове в обследовании «волынки на почве снижения расценок», продолжавшейся несколько дней. Это был сознательный протест, как отмечал Кутузов. «На Коломзаводе такой волынки не случилось бы, так как [здешние] рабочие связаны со своим домом и садовым хозяйством», что не могло не притупить их чувство коллективизма513.