Читать книгу Поэтесса и психиатр онлайн

Поэтесса и психиатр

Софья Вороная

Иллюстратор Дарья Вдовина

ISBN 978-5-0062-8756-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Я отпустила руку, что держала
Меня над пропастью в кромешной темноте;
Летела вниз и забывала,
Что было там на высоте.
Коснувшись тихо тёмного видения,
Лежала я на самом дне
Без капли сил и вдохновения,
Окутанная сном на чёрной глубине;
Меня так безразлично равнодушие душило,
Больнее подбираясь к сердцу и душе,
Шептали страх и гордость над ушами,
Что я себя сожгла уже;
Объятие чувств окаменело,
Оставив в одиночестве свой ум,
И, вот, ещё живое тело
Лежит без чувств, но с кучей дум.

Глава 1

Последний холод одиноко
Бродил по улицам пустым,
Заглядывая в каждое из окон,
Вдыхая белый трубный дым;
Пройдя кирпичный переулок,
Остановился посмотреть
На то, как кот вместо прогулки
В листве решил уснуть и засопеть.

Усатый выбрал тихий дворик
Для своих сладких, мирных снов;
Его лишь ветер беспокоил,
Касаясь шерсти и усов.
Дворовый ритм укрытием
Прослыл для тишины,
Лечебным стал открытием
Для внутренней струны.

Природа властно бушевала,
Давая полномочия морозу,
Смола-янтарь тягучей стала,
Поведав терпкий запах носу;
Жеманность птиц под вечер
Перерастала в шум и гам,
На общей птичьей встрече
Был, не иначе, балаган.
Уселся холод на скамейку
С желанием послушать птиц,
Услышал пёструю семейку
Пернатых, маленьких синиц;
Сидел себе возле подъезда,
Приветствуя его жильцов,
Не знали многие заезда:
Жильё досталось от отцов.

Домов тех старенький фасад
Менялся много лет назад;
На вид неплохо сохранился,
И как он только умудрился?!
Внутри всё та же старина,
Зато родная сторона;
Там колыбельную скрипят
Ночью полы для всех подряд.

Звёзды зажглись и окна тоже;
Покой мурашками по коже
Прошёлся к духу до конечной,
Не человеческой, а вечной.
Зашёл домой дедуля с внуком,
Их бабушка уже ждала,
Приветственным, желанным стуком
Были отложены дела.

Быстрей за отдыхом домой
Бежала девушка с работы,
У волонтёра труд живой,
В её труде полно заботы;
С утра закрылись муж с женой,
Стакан их не был пуст,
Найти в другой воде покой —
Стекло коснулось уст.
Второй этаж, как раз последний,
На нём квартира поэтессы,
Читателя газетной прессы,
Где уровень морали средний;
Она смотрела на погоду,
Как в отражение своё,
Подобно тучевому своду,
Скрывались звёзды для неё.

Печально, ничего не скажешь,
Время безжалостно идёт,
Если закроешься и сляжешь —
Оно тебя не подождёт.
Настала ночь, за ночью день,
Проснулись отдохнувшие мечты,
Сжимает каждый свою жмень,
Не яму роют, случаем, кроты?

Сидела поэтесса за столом,
В руке держала карандаш,
Пыталась подобрать умом
Стиху хороший антураж,
Но ничего не получалось,
Без рифм листок десятки дней;
Она опять перестаралась,
Не захотев писать скромней.

Постоянно лазила, искала
В мыслях подходящие слова,
За поисками идеала
Могла шататься час и два,
Но никогда его не находила;
Одно из слов было простым,
Другое на дух не переносила,
Так оставался лист пустым.
Не доведя никак до идеала
Ни свои мысли, ни сюжет,
Самооценка полностью упала,
А ведь известен ей секрет:
Что человек и сам не идеален
И он не должен это забывать,
Иначе будет вечно опечален,
Вокруг и в нём всё будет угасать.

Понять одно, принять другое,
Любить, как прежде, совершенство,
Обычное тревожить горе,
Воспринимать, словно блаженство;
Прошли эпохи разные, века,
А человек не поменялся,
Здесь идеально впишется строка:
«Каким он был, таким остался».

Поэтому она сидела,
Поэтому хотелось закричать;
От страсти чувственного дела
Могла сейчас только страдать;
Плитою камень лёг на грудь,
С трудом под тяжестью дышалось,
Из нервов ком, нельзя глотнуть,
Из сил последних та бодалась.

Меж тишины скользнула шутка,
Направленная на невзгоды,
Пилила колкая малютка
Прошедшие в страданьях годы.
И следом за защитной шуткой
Летели в воздух обзывательства,
Дарили вежливости чуткой
Непоэтичные ругательства:
«Не то, не то, не то, это всё не то!
Ну почему это так плохо?
Это что темп? А это рифма или что?
Творю, как дилетант-пройдоха!
Бездарная и глупая, никчёмная!
Если не можешь сделать лучше – не пиши!
Ты вознесла себя, будто учёная,
Людей своей ты писаниной не смеши:

Она не тронет ни одной души.
Трусиха та ещё, других похуже,
Ты ищешь море,
Хоть барахтаешься в луже;
Сама не знаешь, не умеешь,
А нагло лезешь остальных учить,
Сама не ценишь, что имеешь,
Но говоришь другим, как нужно жить!»

Закончив самобичевание,
В глазах собрались слёзы;
Через минутное молчание
Посыпались вопросы:

«Да что же это всё такое?
Секунда будет хоть покоя?
Я каждый день себя ругаю,
Бездарною и глупой называю;
Ну неужели я такая?
Моя поэзия плохая?
Хотя, зачем вопросы тут кидаю,
Если, в чём дело, уже знаю?»
Героиня оглядела стол:
Лежала до сих пор на нём бумага;
Чтобы смахнуть её на пол,
Достаточно единственного шага.
Но чудом девушка сдержалась
И у окна решила подышать,
Она все мысли попыталась
В небытие на время отослать.

Стояла, повернулась и взяла
Трясущейся рукой бумаги,
Со вздохом аккуратно убрала,
Держась остатками отваги;
Ей нужно было отдохнуть,
Включить сумбурную комедию,
Отвлечься, может быть, заснуть,
Оставив личную трагедию.

Так поступив, долго лежала.
Моментом как-то засмеялась,
Потом минутой засыпала
И с фильмом громким просыпалась;
Сжимала поэтесса одеяло,
Удобно плюхнувшись на бок другой,
Смотрела терпеливо и молчала,
Поддерживая голову рукой.

В окне из туч висел покров,
Пониже птицы пролетали,
Близ низких стареньких домов
Еду внимательно искали;
Там ветер, как ошпаренный, метался,
Запутанную паутину уносил,
На месте никогда не оставался
И места никогда себе не находил.
Услышала отчётливо особа
Вопящие порывы ветра.
Гулять любила не особо,
Боясь добавить кругу метра,
Но тело без движения затекло —
Неплохо было б ей пройтись;
Взглянула: небо-то заволокло,
Без зонтика теперь не обойтись!

Она надела вещи потеплее,
Под ручку захватила зонт с собой,
Совсем чуток колючий шарф на шее
Позволил преступить порог ногой;
Как только показалась улице,
Холод накинулся со всех сторон,
Оставшись на щеках румянцем,
Прогнав куда подальше ушлый сон.

Гуляла героиня по дорожкам,
Смотрела, листья как висели,
Коты как милым своим кошкам
У дома серенады пели;
Наполнилась дорога свежестью,
Поэтому легко дышалось,
И бабочка с особой нежностью
Цветочных лепестков касалась.

Особа встретилась с дождём,
Который резко начал с неба лить.
Укрывшись от него своим зонтом,
Продолжила под тучами бродить.
Стучали капли по бутонам,
Плескаясь в вымокшей листве,
И в унисон звучали с громом,
К земле стекая по траве.
Все разбежались по домам,
Что не осталось никого вокруг.
Один куда-то по делам
Манёврами летел бесстрашно жук.
На лужах исчезали ровные круги,
Холодный нос спасён дыханием,
Из-за воды неспешные шаги
С особым делались вниманием.

Бродила девушка во дворике,
Из окон доносились запахи готовки,
На небольшом уютном подоконнике
Обосновался пар от включённой духовки.
Уселись под навесом чёрные вороны,
Кричали и мешали отдыхать,
Недалеко деревьев продолжали кроны
По внешним стенам яростно стучать.

Нутро литературное натуры
Манило то спокойствие двора:
Такая простота архитектуры
Была близка работнику пера.
Вот только раньше это выливалось
В красивые, душевные стихи —
Сейчас, как бы не утруждалась,
Казалось ей – работы все плохи.

К творениям отношение изменилось,
Да и на мир взгляд изменился:
К ней безразличие явилось,
Покой даже во снах не снился;
Умела думать, понимала,
Что в мире существует красота,
Только сама не ощущала:
Снаружи и внутри лишь пустота.
К природе относилась равнодушно,
Ароматные не трогали цветы,
С людьми общаться неприлично скучно;
Подумаешь, мяукают коты!
И вроде бы, зачем тогда гулять?
Потому что человеку нужно жить!
Старалась поэтесса мир понять
С потерянным умением любить.

Так что в этих вылазках
Покой искала, красоту:
Через ветер в волосах,
Через узких окон простоту;
А для здоровья как полезно!
Только страх всегда мешал,
Который слишком неуместно
В жизнь поэтессы пролезал.

Она брала его с собой блуждать,
Отталкивая дальше, как возможно.
Сейчас пришлось опять так поступать;
Увиденное в страхе часто ложно.
Надышалась девушка и успокоилась,
Минуты проносились на часах,
Героиня постепенно возвращалась,
Усталость чувствуя в ногах.

Отряхивая зонт в подъезде,
Подумала о том, как выпьет чая
И сядет на пригретом месте,
Снова комедию включая,
А потом ещё разляжется
И будет лёжа хохотать,
Потом в ночи морфей покажется
И скажет ей ложиться спать.
И дома с кружкой кипятка
Встречала поэтесса вечер;
Дремота с первого глотка
Легла, как шаль, на её плечи.
И на подушку мягкая щека
Легла без промедлений,
Подушка и сама была мягка,
Как пух от оперений.

Фонарный мягкий, жёлтый свет
В дорожных протекал ручьях,
Нечёткий чей-то в них портрет,
Скрываясь, пробегал в ветвях;
Повыходила темнота с углов,
Куда забились быстро тени,
Высокие умы людских голов
Места представили для лени.

Вот только день не мог закончиться
Без важного с собою разговора,
За героиней что волочится
В ужасном ожидании приговора.
Так, без особого желания,
Вместе с лицом полным серьёзности
Взялась точить переживания,
Не дав поблажкам и возможности:

«Это всё похоже на кошмар,
Которому не видно конца.
Получила под дых удар
От самого сильного борца.
Жизнь каждого сбивает с ног,
Возвращая в мир реальный,
Преподаёт главный урок,
Очень логичный и банальный —
Что человек довольно глуп и слаб,
Он до поры до времени мечтает
И каждый жизненный этап
Планирует, будто всё знает.
Витает в своих белых облаках,
Но тут реальность преподносит
Для планов беспощадный крах
И вряд ли человека спросит.

Хочет он того или нет,
Оказалось – это неважно.
Оставь при себе свой ответ
И только вздыхай протяжно.
Жизнь делает нас сильней,
Заставляя проходить через боль:
Кто-то становится скромней,
А кто-то убирает под ноль

Все чувства и переживания,
Лишь бы больше не страдать,
Решив поглубже все страдания
В себе самом же закопать.
Ах, если б только знал он,
Что изнутри будет болеть,
Что через крики, через стон
Придётся эту боль терпеть.

Уж лучше было б сразу
Прочувствовать и пережить,
Чем эту гнойную заразу
В душе тайком от всех растить.
Теперь имеет, что имеет,
Себе сам выбрал такой путь,
И жаловаться он не смеет
И никого не может упрекнуть.
И я такой же человек:
С комом внутри горла.
Устроила сама глупый побег,
Мозоли на ногах натёрла.
Сверкая пятками, бежала,
Попутно обронила чувства.
Когда повсюду их искала,
Нашла актёрское искусство;

А чувства сплыли без следа,
И мысли страшные тогда
Полезли в голову мою,
Её грызя без всякого стыда.
Уныние, гордыня, злость
Поискусали жадно сердце,
Терзали, как собаки кость,
Желая про запас наесться.

Я предпочла актёром быть,
Лишь бы ни с чем не разбираться,
Себя как личность позабыть
И в разных ролях заиграться.
Пришла к тому душа пропащая,
Что я теперь не понимаю,
Где я по жизни настоящая,
А где опять просто играю.

Жить нужно – нет желания,
А старые и новые проблемы
Накрыли пеленой старания.
Как надоели все эти дилеммы!
Ещё немного – сил не будет вовсе
Как для себя, так и для мира.
Тогда уже умолкнет насовсем,
Играющая в сердце лира.
Я очень не хочу лечиться,
Но и страдать я тоже не хочу.
Похоже, нужно тут смириться
И записаться на приём к врачу.
Мне столько нужно разрешить,
Во стольком нужно разобраться.
Чтобы нормально снова жить,
Придётся сильно постараться!»

Конец, на этом тема закрыта.
Вечером никаких волнений,
Никакого в пальцах графита:
Время для томных сновидений.
Фон из актрисы, играющей роль;
Подушки, взбитые на одеяле,
Ослабили сознания контроль,
Веки глаза, уставшие, скрывали.

Ложилась ночь на половой ковёр
С восточным ромбовым узором;
Соткали в мастерской у двух сестёр
Под их внимательным надзором;
В его центре будто полыхал огонь,
Огонь алый оттенок заимел,
Не гасло пламя и не жгло ладонь,
Пол деревянный не горел.

Ходила поэтесса медленно по дому,
Готовилась укутаться и спать.
Взяла тяжёлую истому
Баюканьем вместе с собой в кровать
И незаметно начала сопеть,
Словно постель с трудом скрывала,
Что в ней находится медведь.
Ну всё, она во сне пропала!

Глава 2

12 3