Читать книгу Последний викинг. Сага о великом завоевателе Харальде III Суровом онлайн

Роман умер 11 апреля, внезапно, в своей ванне. «Как только он вошел в золотую ванну с теплой водой, – сообщает Аристакес, – слуги схватили его за волосы и держали под водой до тех пор, пока он не испустил дух. На то у них было распоряжение королевы».[24]

«В комнату вошли несколько человек, включая саму императрицу, без телохранителей и с выражением глубокой печали, – вторит Пселл. – Однако, посмотрев на него, довольная, она отошла, убедившись в его скорой кончине». Вдовой Зоя пробыла недолго. В тот же день она вышла замуж на Михаила, а на следующий день короновала его как императора Михаила IV Пафлагонского. Алексий Студит, патриарх Константинопольский, сначала отказывался благословлять такую узурпацию власти – до тех пор, пока они не пожертвовали церкви пятьдесят фунтов золота.

Когда на голове у Михаила засияла корона, пафлагонцам императрица стала не нужна. Иоанн взял на себя управление государственным аппаратом, раздавая назначения, деньги и прочие милости на свое усмотрение, в частности остальным своим братьям. Он заменил служанок и обслугу на преданных ему и Михаилу доносчиков и запер Зою обратно в гинекее, выпуская лишь по необходимости, для присутствия на государственных мероприятиях. Императрицу избегал даже сам император, и второе замужество Зои было еще хуже первого. «Я не могу ни хвалить, ни порицать Михаила, – отметил Пселл, – его неблагодарности и ненависти к благодетельнице я не одобряю, но понимаю его опасения, как бы царица и его не обрекла злой участи».[25]

Зоя в этом вопросе с ним не боролась, по крайней мере в открытую. Как у женщины, даже как у императрицы у нее не было такой власти. Однако на ее стороне была любовь народа. Более того, Михаил и Иоанн должны были иметь в виду тот факт, что она допоздна сидела в своей опочивальне-лаборатории за приготовлением свежих порций черемичного зелья.

Вот в такое змеиное гнездо ступил Харальд осенью 1034 года. Как только была установлена его добросовестность и все убедились в его достоинствах, кажется, что он всё же получил аудиенцию императора. Для знатных придворных она не означала ничего большего, чем знак вежливости по отношению к посланнику иноземного князя в череде других аудиенций, ожидающих разрешения вопросов, распределения средств, вынесения судебных приговоров и разрешения споров. Для Харальда, однако, она означала его представление и знакомство с наиболее могущественными людьми западного мира.