Читать книгу Обратная сторона радуги онлайн
Первым уроком биология, занимаюсь с Изольдой. Настоящая Изольда умерла около десяти лет назад, и меня обучает программа «Изольда» с точнейшей визуализацией Наставницы. Такая же внимательная и вечно подозревающая, как и предыдущая живая версия. Датчики движения вшиты и на ее лице, и на затылке, поэтому я не имею возможности даже почесаться. Светло-зеленая, как полежавшая на солнце картошка, голова Изольды поворачивается на сто восемьдесят градусов и требует:
– Повтори-ка, что я сейчас сказала, Боб.
Я упорствую. И в эту минуту жалею, что рядом нет Мии – помощница знает почти всё, внутри виртуальной черепной коробки электронный фарш, а моя голова наполнена всего лишь жалкими нейронами. Макушка вот-вот задымится под взглядом Изольды. Как же сейчас хочется орудовать мотыгой, красить стены, ловить крабов, мести улицы и выжигать дотла все виды поганых лишайников.
– Так-то, Боб, не надо вертеться. Продолжим, лихенология – наука о лишайниках. А сами лишайники – это симбиотические ассоциации грибов и зеленых водорослей и/или цианобактерий…
Изольда сунет мне под нос изображение эрикоидной микориазы, затем лобарии ямчатой, эвернии шелушащейся и, наконец, черни. Чернь наиболее симпатична хотя бы за краткость. Чернь – просто загляденье на фоне эрикоидной микориазы. Все эти микобионты и фотобионты вблизи кажутся отвратительной заразной массой, и плевать накипные ли они, листоватые или кустистые. И вообще, любое из занятий с Изольдой смахивает на тренировку речевого аппарата и чувства брезгливости. Именно так. Изольда учит меня биологическим скороговоркам и всяким гадостям, типа сальпуги.
– Запомни, Боб, следующее. Лишайники размножаются вегетативным, бесполым и половым путем, – продолжает она урок.
– Ух ты! – завидую я лишайникам.
Хорошо, что Изольда сегодня моя первая Наставница. Конечно, я в полном восторге от совокуплений лишайников, но после познавательной лихенологии смена обстановки и практическое занятие по локальному экстремуму функций нескольких переменных – просто глоток свежего воздуха. Высшая математика реально делает меня – человека по имени Боб – умнее представителей отдела лишайников. Микобионт Боб был бы не в состоянии составить уравнение Лагранжа и вычислить частные производные. А я делаю это легко. И не верчусь. Однако Габриэль – наш математик и шахматист, никогда меня не хвалит. Аарона стимулирует, а меня нет. Понятно, ибо не Аарон когда-то выиграл у него партию на городском турнире. Я в тот день классно экспериментировал со стимуляторами и чувствовал себя прямо-таки всадником на шахматном коне. Вот только ночью настолько жутко болела голова, что глаз не смог сомкнуть. На обследовании в Оздоровлении я обо всем откровенно рассказал. Тогда мне сократили периодичность приема и понизили дозировку. Вторую партию с Габриэлем я, понятное дело, зарубил. Увы, я оказался не настолько силен в защите Шифмана и сдался еще в начале миттельшпиля. Почему бы Габриэлю не помнить исключительно мои слабости?