Читать книгу Москва-1980 онлайн
СЦЕНА 4/3
Текстильщики
Вернувшись домой, я вижу на кухонном столе початую коробку конфет…, такие в московских магазинах не продают и у нас такой вчера не было…, и три ещё неубранных чайных чашки.
– Танечка! Всё в порядке, билеты взял…, сегодня едем. А кого это ты чаем поила?
На самом деле я мгновенно настораживаюсь… Чужих в квартире не бывает.
– Ой…, Антоша, а это же твои друзья по прошлогоднему стройотряду в Перми заезжали… Ты в дверь, а они к нам… Разминулись в пять минут. Го-Баян Донг… Донгсарович…, он из преподавателей, и бригадир ваш, тоже… Антон… Городецкий его фамилия. Так они мне представились. Проездом…, из аэропорта Домодедово на Белорусский вокзал. Расстроились, что тебя не застали… Ну, я их чаем и напоила. У них с собою, вот, коробка конфет была. Правильно же сделала? Весёлые, такие…, столько случаев смешных у вас там было. Кое-что рассказали! Торопились они, сказали, будут звонить, и я им наш телефон дала. Правильно же сделала? А ты мне и не рассказывал, что в прошлом году в стройотряд ездил…
– Вот как..? Ездил? Не рассказывал?! Так, мы же с тобою только осенью познакомились…, расскажу ещё, обязательно. Ах, как жаль, что не встретились, хорошие ребята, – озадачено отвечаю я.
Мне, действительно жаль, что не встретились со светлыми магами, аж кулаки чешутся…
«Сейчас Таня спросит: «А откуда же тогда твои друзья знают мой адрес?», – приходит мысль.
Не спросила… Простая душа. Не обратила внимание на явную нестыковку… Кроме того, в квартире вижу следы тщательно проведённого обыска… Магического, конечно… Шарили через Сумять, для людей невидимые. Ага, в диване нашли деньги и мой скорострельный Glok в оперативной подмышечной кобуре. А портал – медный, аккуратно расстёгнутый браслет с большой буквой М посредине – маг, и зажигалка, теперь всегда со мною, в пространственном кармане обретается. С некоторых пор я его нигде больше не оставляю, даже в одежде. Научил меня осторожности юный «химик» Пик Нифф. Буквально, обнюхали пистолет, но…, не тронули. У Татьяны вижу следы касательства её памяти. Всё, ведь, вытряхнули, гады…