Читать книгу Туман онлайн
Каждый раз, когда им по пути попадалась красивая или просто миловидная девушка, мать краем глаза посматривала на Аугусто.
А потом пришла смерть, неторопливая, кроткая и мирная. Вошла на цыпочках, беззвучно, влетела перелетной птицей и осенним вечером унесла с собой в плавный полет маму. Она умерла, держа сына за руку и не сводя с него глаз. Аугусто почувствовал, как застыли ее пальцы и взгляд. Он горячо поцеловал холодную руку, отпустил ее и закрыл матери глаза. Опустился на колени подле кровати – и перед ним разом пронеслись все эти неотличимые друг от друга годы.
И вот теперь он идет сквозь птичий гомон по проспекту Аламеда и думает об Эухении. А у Эухении есть жених. «Чего я боюсь, сын мой, – говаривала его мать, – так это первых шипов на твоем пути». Будь она здесь, шипастые ветви расцвели бы розами!
«Если бы мама была жива, она нашла бы выход, – подумалось Аугусто. – Ведь это, в конце концов, не сложнее квадратного уравнения. Да это и есть, по сути, не более чем квадратное уравнение».
Его рассуждения были прерваны каким-то слабым жалобным повизгиванием. Аугусто огляделся, ища глазами бедную животинку, и заметил в зеленых кустах щенка, который, казалось, пытался нащупать дорогу. «Бедолажка! – подумал он. – Его бросили умирать сразу, как родился. Духу не хватило самим убить». Он взял щенка на руки. Тот вслепую искал сосцы матери. Аугусто поднялся и пошел домой, думая: «Вот узнает об этом Эухения, какой удар будет для моего соперника! Как она полюбит бедного песика! Он милый такой… Бедняжка, как он лижет мне руку!»
– Принеси молока, Доминго, да побыстрей, – с порога выпалил Аугусто.
– Чего это вам вздумалось щенка купить, хозяин?
– Я его не покупал, Доминго. Этот пес не раб, он свободный. Я нашел его.
– А, так он подкидыш!
– Все мы подкидыши, Доминго. Неси молоко.
Слуга принес молока и маленькую губку, чтобы щенку было проще сосать. Затем Аугусто велел купить соску Орфею – так он окрестил песика, а уж почему, осталось загадкой даже для него самого.
И Орфей стал своему хозяину слушателем и поверенным всех тайн его любви к Эухении.