Читать книгу Сто двадцать лет спустя онлайн
Около девяти дверь моя тихонько приоткрывается, жена вполголоса спрашивает:
– Ты ещё спишь?
Если я не откликаюсь, она дверь затворяет, при этом ворча:
– Сам же говорил, чтобы в девять будить…
Я на всякий случай ещё раз мысленно пролистываю план дня: в институт сегодня к одиннадцати, в редакцию можно к трём… Спешить некуда. Я позволяю себе ещё полчасика покемарить.
Потом мы сидим с моей Лидией Петровной на кухне, с неохотой пьём чай. Она – потому что уже пила его с Лерой; я – понятно почему. Жена говорит без остановки, хотя я бы с удовольствием посидел в тишине, подумал свои куцые думы.
– Нет, ну ты представляешь, Фарисей опять изодрал диван в гостиной! Нет, надо всё же обрезать ему когти…
Нашему рыжему коту-патриарху уже почти 17 лет. (В книгу Гиннесса пора!) Для нас он давно уже не то что третий ребёнок, он самое родное и близкое существо, так что все эти разговоры про отрезание когтей – пустое сотрясение воздуха.
– Надо его вообще усыпить, – говорю я.
– Ты опять не в духе? – тревожится жена. – Что-нибудь болит?
– Душа болит, – кривлюсь я и решительно отталкиваю чай. – Знаешь, я всё же выпью лучше пива?
Звучит это как вопрос, но мы оба знаем, что это утверждение. Лида морщится, но я достаю из холодильника литровый баллончик «Очаковского», наливаю в кружку, жадно пью. Жена смотрит. Вся её грузная фигура, расплывшееся лицо выражают осуждение. Плевать! Это раньше, когда Лида была той самой тоненькой Лидой, которую я страстно полюбил за хороший, ясный ум, за чистую душу, красоту и, как Отелло Дездемону, за «состраданье» к моему творчеству, – вот тогда я боялся лишний раз расстроить её.
Желая всё же сдуть мой поднимающийся тонус, она сообщает:
– Представляешь, Лера себе ещё и верхнюю губу проткнула, вставила туда кольцо…
– Как же она теперь со своими сусликами целоваться станет? – усмехаюсь я.
Усмешка моя горька. Дочь вроде не дура, пошла по стопам матери в журналистки, устроилась с недавнего времени в «Московский комсомолец», но никак не повзрослеет. Ей уже 28, но по виду она тоже очень даже отстаёт от своего возраста, ссылаясь теперь на то, что в газете ведёт тему тинейджеров. Именно поэтому-де она вся в пирсинге, тату, красит волосы в ярко красный цвет, пьёт пиво прямо из бутылки, курит и исповедует свободную любовь. Как-то в Интернете я наткнулся случайно на её фотографии в стиле «ню»: смотрит спокойно в объектив, позирует… Зачем? А недавно я слышал, как она разговаривала с кем-то по мобильнику: «Ну ты, блин, ваще!.. Твою мать!.. Зашибись!.. Пошёл на хер!..» Я поплотнее прикрыл дверь своей комнаты и включил приёмник погромче. Говорить с ней, особенно в последнее время, невозможно – на любое замечание один ответ: мол, ты, папочка, своих молодых подружек учи…