Читать книгу Выход воспрещен. Книга первая онлайн

Какие выводы из этого можно сделать?

Например, испытать огромное облегчение, усугубленное журчанием и звоном исторгаемой жидкости в железный унитаз, находящийся в тесном и воняющем металлом закутке.

Почему я завидую обычным людям? Любой Андрюха или Антоха из Мухосранска может прыгнуть на поезд и проехать зайцем до Ленинграда. Или Алма-Аты. Да куда угодно. Ничто этого пресловутого Антоху не удерживает, кроме милиции, которая его может поймать/штрафануть/дать по жопе/удержать, пока за ним, бедовым, не примчится мамаша. Антоха хоть и дурак, но он обычный человек, который свободен как сопля в полёте.

Неогены? Ни хрена мы не свободны. Весь мир для нас сейчас поле с невидимыми минами, гарантирующими нашему виду быструю и очень мучительную смерть. Безопасно передвигаться по планете или даже стране мы можем исключительно с помощью нашего любимого государства. И никак иначе.

Именно поэтому я сейчас стою, прислонившись лбом к ледяному металлу тубзика и бессмысленно пялюсь на собственный болтающийся хер, а также мелькающую под ним в дырке толчка железную дорогу. И мне хорошо, потому что я еду в нужную сторону, а не мчусь пьяный в гражданском поезде, который может в любое время попасть в зону ограничителей. Самое смешное, что привык бояться их заранее, так как если козёл и садист Лещенко прав, то с неактивным источником я могу попасть хоть в Москву. Только запуститься он может хоть сейчас.

Застегнув молнию, я освежил свою зловещую харю из умывальника с бачком, а затем повлёк тело обратно на койку, вспоминать, что вчера было. Кажется, мы продолжили пить. Заливший глаза Кузьмич слегка забыл, что это мой первый раз, а затем еще и курить начал учить, попутно объясняя нормальными человеческими словами, на что я подписался и зачем. Итог? Мы нажрались, крепко нажрались. Еле дошли до моего сиротского дома, «собираться», где я, вместо того чтобы подняться к себе и взять две уже приготовленные сумки с моими пожитками, сменил план действий, увидев грустно бухающую с какими-то гопниками Иришку в тихо бубнящем «москвиче» у подъезда.