Читать книгу Кренер онлайн

Когда бывалые охотники за кружкой доброго пива рассказывают о огнерожденных тварях, то Чавкающую мельницу называют хитроумной бестией. Еще бы! Устраивает ловушки, наводит мороки, забирается охотникам в голову. Но опытные люди знают, что это на редкость тупое чудовище. Да оно влияет на мысли, вызывает образы. Но эта тварь сама не разумна, хотя и хитра. Она не умеет общаться, не может внушить конкретную мысль. Она лишь действует на эмоции, а образы жертвы придумывают сами.

Основная тактика у чавкающей мельницы – внушить жертве безмятежность и расслабленность, всячески отводя от себя внимание. Так и получается, что путник, идя по дороге, начинает любоваться цветами или бабочками. Когда ловушка окажется в паре шагов, хищник может вызвать образ чего-то желанного и радостного. Так человек может увидеть своего близкого, по которому скучает или колодец во время жары. Один купец рассказывал, что увидел посреди дороги ковер, на котором сидели несколько обнаженных красавиц с кувшином вина. Он узнал лицо своей смазливой соседки, на которую давно облизывался. А потом вспомнил, что она умерла полгода тому от лихорадки. Благодаря этой мысли он и спасся, не дойдя до чавкающей мельницы несколько шагов.

Если же жертва не поддается на обман и ухитряется сбросить сладкие грезы, то следующим идет удар страхом. Чудище вызывает одновременно страх и апатию, стремясь обездвижить на несколько секунд, одновременно начиная двигаться. Если убежать от мельницы шагов на тридцать, она перестанет действовать, так как на таком расстоянии сильно давить на голову она уже не может, а двигается тварь медленно.

Но если приблизиться к твари и остановиться, да плюс пошуметь, то она обязательно атакует снова.

Вдвоем или втроем охотники страхуют друг друга с помощью веревки. Один, играя роль приманки подходит и кричит, а потом начинает отходить, вынуждая мельницу двигаться за ним. Если ему станет плохо, то товарища оттянут его на безопасное расстояние за веревку. Так нужно погонять тварь минут тридцать, чтобы она разворотила себе клиньями утробу и истекла слизью.