Читать книгу Тоннель онлайн
– Ну отлично, – пропыхтел Патриот, вскинув к носу запястье. – Понедельник начался.
– Может, вернемся, а? – предложил Кабриолет и остановился. – Прикиньте, сейчас поедет всё. Нас же в лепешку раскатают, тут даже тротуара нет.
– Не, ну глупо как-то, – сказал старлей неуверенно, – а чего мы скажем-то?
– Да так и скажите – зассали, – сказал Патриот. – Валите, девочки, без вас разберемся. Да, Очки? – и уложил тяжелую мокрую лапу на Митино плечо.
Очками Митю в последний раз называли в школе, лет в двенадцать, и сильнее всего ему хотелось бы скинуть сейчас патриотову ладонь и в самом деле повернуть обратно, но идти оказалось некуда. Даже короткой этой заминки хватило, чтобы харизма полицейской формы сработала в очередной раз и вокруг мгновенно собралась небольшая, но очень напряженная толпа. Смотрели, конечно, на старлея, и смотрели нехорошо.
– Когда поедем? – спросил кто-то.
– Совсем охренели уже! – раздалось откуда-то сзади.
– Сколько можно! – жалобно закричала женщина из переполненного пассажирского автобуса. – Стоим тут, как в скотовозке!
– Я извиняюсь, – говорил какой-то дочерна загорелый дядька в спортивных штанах, пробираясь вперед. – Поезд у нас с Киевского через сорок минут, впритык уже, не опоздать бы. Может, это, можно как-нибудь? А, лейтенант?
– Да не знаю я ничего, – простонал измученный старлей. – Дайте пройти…
Он опустил голову и попробовал просочиться – осторожно, боком, но толпа сомкнулась и загудела, закричали запертые в автобусе пассажиры, а какой-то некрупный старичок даже повис у него на рукаве:
– Нет, постойте! Нет, вы ответьте сначала!.. Я ветеран труда!
Старлей дернулся, рукав затрещал, старичок вцепился покрепче и стал похож на таксу, которая тащит из норы лису. Патриот прищурился и потянулся к нему. Загорелый дядька, резко омрачившись, перехватил его руку.
– Мы полгода дома не были, слышишь? – сказал он уже безо всякого дружелюбия. – Билеты есть, всё есть, уехать бы с вашей Москвы!
Из обшарпанного синего минивэна к нему на помощь выбирались такие же крепкие, сожженные солнцем дядьки, человека четыре или пять.