Читать книгу Видно, дьявол тебя не изгнал. Когда Любовь, Психоз и Проклятье отличаются только названием… Нуареск. Книга первая онлайн
Вокруг безобразно распухшего рта следы оранжевой помады. Под глазами тени, в глазах – истома.
Лара подглядывает в неплотно прикрытую дверь соседкиной спальни, как та подобно сытой кошке разваливается в постели. На ней только красные стринги. Волосы разметались по подушке. Из-под смятого покрывала бесстыже выглядывает полноватая ляжка, проступают очертания напряженных сосков. Боже правый, они торчат у нее даже во сне! Хотя все тело обмякшее, воплощенная нега. И оно – о проклятье! – все еще хранит запах Кайрана. О проклятье!!! Запах ее, Лариного, Кайрана!
Не в силах оторвать от Ритки обезумевших глаз, Лара во всех красках, до мельчайших деталей представляет себе их подлое соитие. Молниеносно вспыхивают сплетающиеся языки, сливающиеся рты, пальцы в волосах, икры на плечах, капли пота, стоны, вскрики, завывания, судороги сумасшедших наслаждений…
И странная, страшная, кипучая смесь взрывает ее мозг: боль, ревность, ненависть и… чудовищное возбуждение!
Да! Да!!! Вид развратной мерзавки приводит в дьявольское неистовство ее либидо, и она сама превращается в такую же помешанную на сладострастии самку. Между ног горячо и мокро. Там, внутри, все пульсирует, сокращается, горит, истекает… так, что в глазах темнеет!
Лара умывает лицо ледяной водой.
Не помогает.
В одной футболке выскакивает на балкон. Вдыхает эфиры сосен, великих и древних, как ее любовь. Но холодный хвойный воздух тоже не отрезвляет ее.
Кажется, еще немного и она впрямь сойдет с ума: так ярят, так все в ней раздирают остервенелые псы и осы! Это они доводят ее вожделение до такой зверской остроты, что недоступность желанной близости внезапно выливается в… блаженство! Непостижимое блаженство отчаянья, чье адское пекло отнюдь не разит удушливой серой, но пьянит благоуханием райских садов.
О, это похоже на горячечный бред, на крайне изощренную форму мазохизма! И вроде бы на что-то еще… Ах да, ведь подобными искаженностями дышат стихи ее любимого Бодлера!
Его поэзия, извлекающая красоту из зла, всегда околдовывала Лару больше других. С детства она многое знала наизусть. Но не подозревала, что однажды и сама угодит в капкан чувственных парадоксов, воспетых главным инфернальщиком от романтизма: