Читать книгу Актриса. Книга первая онлайн

Та глянула карточку: – Разрывы, но заживают, назначили процедуры.

– А на пластику возили? Хотя… – доктор махнул рукой. – Ладно, потом. Если вернется, всегда успеем. А нет, и так сойдет.

– Ну, поправляйся, милая, – кивнул, вынимая из толстой стопки новую историю болезни.

В обед выпила стакан противного напитка с парой мятых ягод и сжевала кусок черствого хлеба. Задремала ближе к вечеру. И снова блеск мишуры. Яркие, зеленые, красные, мелькающие огоньки гирлянды на душистых елочных ветках. Хвойная красавица замерла в углу возле старого телевизора, накрытого кружевной салфеткой. И родной мамин голос: «Оленька, ты вырезала снежинки?»

«Оля, Оленька». – Проснулась со звучащими в голове словами:

Повернула счастливое, сырое под повязкой, лицо к соседке в смешном капоре: – Меня Олей зовут.

Старуха сжала тонкие губы и отвернулась. Но Оля не обратила на вредную соседку никакого внимания. Она лихорадочно попыталась припомнить, что-нибудь еще. Но кроме отрывочных, детских воспоминаний почти ничего. Так куски, отрывки каких-то малозначащих дел и событий. Увы.

Следующая ночь прошла спокойно. Игла не вернулась. Помаячила где-то вдалеке, кольнула, предупреждая о себе, но не страшно, скорее тревожно.

Снов не было. А на следующий день к ней пришел посетитель. Без стука, в небрежно накинутом на потертую меховую куртку халате. Человек неуловимо быстро ткнул воздух бордовой корочкой удостоверения, вынул из черной папки бланк и принялся задавать ей вопросы. Однако ответить Оля смогла только на один. Смущенно вздохнула, хлопнув о марлю повязки длинными ресницами.– Извините.

Опер озадачено покрутил ручку: – Ну, хорошо. Написано, что у вас на лице имеются множественные порезы. Вы можете пояснить их происхождение?

Дубовость оборота вызвала у Оли слабую улыбку. Она даже не сразу сообразила, что речь идет о ней.

– Не знаю. Не помню. – Оля провела по бинтам рукой, – вы о чем?

– Так и запишем: «Причину пояснить отказалась». А не возникало у вас желания покончить с собой?

Оля вспомнила боль от пронзившей висок иглы, кажущуюся нескончаемо долгой ночь, и задумчиво произнесла: – Да. Вы знаете, было так больно, что такая мысль мелькнула.