Читать книгу Летние истории онлайн

На прощание я ей опять улыбнулась, говорю: «Я к тебе еще приду, так что ты дай знать, если тебе что-нибудь нужно. В следующий раз принесу с собой большой йо-йо!» Потом спросила: «А твоя мама? Она приехала?» Тут Нодзоми вдруг как-то странно посмотрела… Ее мама, по словам хозяйки, живет на Кюсю. Знаешь, сколько ей лет? Всего тридцать. То есть она родила Нодзоми лет в шестнадцать. У нее сейчас еще двое маленьких детей от нового мужчины, мальчик и девочка, так что ей непросто вот так взять и сорваться сюда. С грехом пополам я все же выяснила у Нодзоми, что вроде как она все же приедет. «Вот и замечательно! – говорю. – Я тоже еще приду…» И хотела уже идти, но Нодзоми показала на блокнот и ручку, которые лежали рядом. Я подала ей, и она стала в блокноте что-то с трудом выводить. Смотрю, а там: «Прости, что так вышло с баром». Я ей: «Ты чего, с ума сошла?! Даже не думай извиняться! Как же тебе досталось, бедненькая моя…» Стала ноги ей растирать – мол, все будет хорошо, обязательно будет, точно-точно, ты уже совсем скоро поправишься, Нодзоми, мы сильнее, мы не сдадимся… Я пыталась улыбаться, но бесполезно – слезы катились градом. Нодзоми тоже расплакалась, бинты промокли насквозь, а я все терла и терла ей ноги как ненормальная…

В последнее время, стоит мне на что-нибудь посмотреть, у меня сразу начинает болеть голова. Она постоянно со мной, эта боль. Все, что я вижу, через глаза попадает ко мне в голову, это я понимаю. Но как оно потом оттуда выходит? Через слова? Через слезы? А если человек вдруг не может ни плакать, ни говорить, не может выплеснуть из себя все, что накопилось в глазах… наверное, тогда все эти трубочки, которые связывают его глаза с остальными частями тела, скоро раздуются и переполнятся. Ему станет трудно дышать, а внутри все будет раздуваться и раздуваться дальше, и в конце концов он больше не сможет открыть глаза. Никогда.

Я опустила руку, которую машинально поднесла ко рту, слушая Макико, и взглянула на спящую племянницу. Не сговариваясь, мы с Макико потянулись к пиву. На тарелке, куда я высыпала смесь крекеров с арахисом, остался только арахис. По телевизору, про который мы совсем забыли, шла трансляция Олимпийских игр в Пекине. Прозвучал сухой и бесстрастный, будто автоматический, свисток, и пловчихи разом нырнули в бассейн. Их гладкие, широкие спины, исчерченные лямками спортивных купальников, то пропадали в воде, то вновь поднимались на поверхность. Рассекая руками воду, девушки проворно двигались вперед – от левой границы экрана к правой, потом от правой к левой…