Читать книгу Татуировка птицы онлайн

Молчание – это третий язык, помимо арабского и курдского, на котором общались пленницы. Самая младшая из них, десятилетняя Лейла, по-арабски знала только как будет «обыск». Она выучила это слово, так как каждый раз, когда в комнату заходила надсмотрщица и командовала: «Тафти́ш!», они выстраивались в линию, и их ощупывали – не припрятаны ли острые предметы у них под одеждой. Обыск проводили чуть ли не каждый день, так как случаи самоубийств среди пленниц участились, а в Организации никак не могли докопаться, чем же женщины перерезают себе вены на руках, чтобы покончить с жизнью.

Рейха́на пыталась удавиться скакалкой, которую нашла в углу зала, точнее, спортивного зала, ведь здесь была школа. Скакалка, видимо, была из остатков инвентаря. К ней вовремя подбежала надсмотрщица и высвободила шею из петли. Сначала спасла ей жизнь, а затем отхлестала этой же скакалкой. Это та, что их обыскивала и первую неделю задавала каждой одни и те же вопросы: «Замужем?», «Когда последний раз была менструация?» Тогда какая-то из женщин возмутилась: «Зачем вам?!» Другая тоже взбунтовалась: «К чему эти расспросы?» – «Да! К чему?» – уставилась на нее третья. Надсмотрщица пробурчала, попятившись назад: «По законам Исламского Государства беременных продавать запрещено».

Рейхана должна была, согласно установленному Организацией прейскуранту, достаться боевикам задаром, так как ей было за 50, и только в личное пользование. Однако потухший взгляд, с которым она вернулась через некоторое время, говорил о том, что некоторые из последователей Организации нарушают законы своего Государства. «Мама Рейхана» – так стала называть ее Лейла после той черной ночи на второй неделе своего пребывания здесь, когда девочку затолкали в комнату к женщинам голой, стонущей от боли и унижения. Вслед зашвырнули ее одежду. Сидевшая рядом пленница подобрала одежду и принялась одевать Лейлу, приговаривая: «Господь отомстит им за ребенка. Воздаст за всех нас». Она говорила на курдском, поэтому надсмотрщица ничего не поняла. Рейхана работала на кухне, ей удалось пронести таз с водой, и она осталась сидеть над девочкой всю ночь. Лейла, которую лихорадило, изредка приходила в себя и видела, как Рейхана смачивала полотенце и прикладывала ей на лоб компресс. Она смотрела на Рейхану полными признательности и грусти глазами. Рейхана говорила только по-арабски и просила Элин переводить, когда общалась с Лейлой. Но получалось не всегда. Нужно было, чтобы в этот день ни одну из них не забрали насиловать. Ведь после такого никому не хочется разговаривать. Женщин вводили и выводили в полной тишине, которая нарушалась, только когда один из боевиков приветствовал другого. Их голоса звучали как резкая нота, диссонирующая с разлитой в воздухе мелодией поминальной песни.