Читать книгу Обелиск онлайн
В первой квартире, прямо напротив, сычом сидит Филипп, безуспешно пытаясь дописать абсолютно-никому-не-нужную-диссертацию по книжкам уже как пять веков всеми забытого философа. Несчастный Фил три года назад закопался в свои совсем-никому-не-нужные-великие-труды, и сам не заметил, как увяз в них по самые уши. А когда заметил, было поздно.
Он ее никогда не допишет.
В третьей квартире, что над гнездом Фила, наигранно-вымученно терпя томные взгляды поклонниц, душил остатки таланта и пропивал давно ставшие копеечными гонорары богом забытый Мэтт. Когда-то Мэтт-рокер, теперь просто Мэтт-хмырь, вставлявший в любой диалог тупые цитаты из своих однотипных баллад о вечной любви. Бог забыл, а дуры с нелепо выкрашенными прядками помнили. И восторженно блеяли, когда он притворно-неохотно брал в руки гитару, воображая, что еще он может делать своими длинными пальцами, на кончиках которых уже прочно расползлась беспросветная никотиновая желтизна.
Она никогда не исчезнет.
Напротив Мэтта не было никого – квартира 4В всегда была пустой. И она потихоньку этому радовалась, потому что никого – значит тихо, значит, что никто не зальет потолок, не будет плясать по ночам на скрипучих досках.
Вокруг был хаос: гул машин, треск проводов, шарканье толпы, кашель, крики, приветствия и прощания.
Это она ненавидела.
Но наверху было тихо. Там, над потолком, всегда было спокойно, и порой казалось, что звуков может не быть и в голове. Без лязга, без свиста.
Это она любила.
В ее 2В было тоже пусто. Не так, как этажом выше, конечно: клочки пыли лениво бегали из угла в угол, проигрыватель трещал, впопыхах вываленные из шкафа вещи небрежно валялись на полу. Но пустота таращилась черными глазами из каждой щели, из каждой розетки и ящика, потому что ни горы тряпья, ни новенькая, еще блестящая кофемашина, ни ломящиеся от книг полки не наполнят жизнью то, что принадлежит ходячему трупу.
4В была честной, потому что не скрывала свою пустоту – только голые полы и стены, 2В же была лгуньей, старой портовой шлюхой, маскирующей под румянами и помадой зияющее ничто. И порой казалось, что жить этажом выше было бы честнее.