Читать книгу Мы пирог свой зажарим на чистом сале онлайн

– Ну-у-у, не хмурься. У тебя шикарные апартаменты! Какой вид из окна! Вернее, из решётки, – весело щебетала девушка.

Вид за решеткой действительно был завораживающий. Пещера находилась на пологом склоне горы, покрытом весенней сочной травой. Далеко до горизонта открывались взору белые стены гор с крутыми склонами, зеленные холмы, живописные долины. У подножья гор и в долинах тулились поселения, между ними змейкой извивалась широкая четырёхполосная дорога, на которой, как муравьи, сновали машины.

– Ну как? Нравиться? – ехидный тон девушки вернул его в реальность

– Ты кто? – спросил Михаил

– Позже познакомимся. Ты не расстраивайся, тебе здесь будет весело. Я позаботилась о твоем насыщенном времяпровождении. Сегодня ты будешь смотреть кино. Впрочем, не только сегодня. А сейчас тебе надо позавтракать. Завтрак на тумбочке. Возвращаю то, что не отработала, и очень за это извиняюсь, – произнеся нарочито виноватым тоном последнюю фразу, девушка просунула под решеткой литровую бутылку воды.

– Не спасла мать от голодной смерти? – злорадно спросил Михаил.

– Не успела, – ответила девушка, уходя в невидимую глазу зону.

Михаил жадно выпил половину бутылки воды. Не хотелось есть этот злосчастный хлеб, но голод дал о себе знать громким и длинным урчанием в пустой утробе. Запивая остатками воды, он до крошки съел весь хлеб только для того, чтобы он не напоминал о несуразном пленении.

Включилась плазма. Черно-белые кадры на фоне башни Кремля и скульптуры рабочего и колхозника и крупными буквами – «Мосфильм». Следующий кадр – «Третье творческое объединение», далее – название фильма на клочке бумаги – «Обыкновенный фашизм» и плывущий вверх экрана текст – «В фильме использованы трофейные материалы из киноархивов министерства пропаганды гитлеровской Германии и личного фотоархива Гитлера, а также многочисленные любительские снимки, обнаруженные у эссесовцев». Всё это сопровождалось барабанным маршем. Далее шли кадры с милыми детишками, их рисунками, молодыми людьми, ожидающими результатов вступительных экзаменов в неизвестный ВУЗ, картинами мирной жизни из Праги, Берлина и Москвы. Закадровый голос рассуждал об ожиданиях, любви матери к ребёнку и ребёнка к матери и том, что каждый из этих людей – человек. Вполне себе мирные кадры сменились фотографией женщины, крепко прижимавшей к груди ребёнка. На фоне этой фотографии прозвучал громкий выстрел. Далее шли фото с мертвыми детьми, грудами трупов, обтянутых кожей.