Читать книгу Арлекины и радуги онлайн
– Мясников! – представил его Костя. – А это Вера.
– Ты здесь откуда? – спросил загадочный Мясников. – Ты вроде за границей должен быть.
Костя отмахнулся:
– Сплетни и слухи. Скажи мне лучше, Мясников, как сам живешь?
– По-прежнему. Твоими молитвами.
– Клуб держится?
– Пока не разогнали.
– А народ ходит?
– Ходят потихоньку. Сам знаешь, на наш репертуар любителей немного.
– Зато каждый на вес золота. Ты, Мясников, можешь мне услугу оказать? По-дружески. А?
– Чего надо?
– Мы кино хотим посмотреть.
– Сеанс в шесть вечера.
– Нет, нам сейчас. На двоих.
Мясников глянул на Веру; она, хоть и смутилась, стойко встретила его взгляд.
– Могу в целом. Что поставить?
– Есть у тебя «Голубой ангел»?
– Вроде был.
– Тогда его.
Мясников затушил окурок о край урны, выбросил, отряхнул пепел со свитера и с бороды.
– Ну пошли. Я вам зал открою.
Он извлек из кармана связку ключей и, погромыхивая ими, пошел по коридору к двойным дверям в самом конце. Отпер, распахнул одну створку и махнул рукой, пропуская их внутрь.
В зале было темно, свет шел только из коридора. Костя подвел Веру к последнему ряду, усадил в центре и сел сам; Мясников тем временем прикрыл дверь снаружи.
В рубке над ними что-то зашуршало, затопало, как будто в клетке заворочался неведомый зверь. Потом щелкнул аппарат, экран вспыхнул и по нему побежали титры. Минуте на двадцатой, когда в кадре запела Грета Гарбо, Костя повернул Веру к себе и начал целовать, уверенно и неторопливо. Она не сопротивлялась, даже наоборот: обвила его шею рукой, сунула пальцы за ворот рубашки, пощекотала затылок. Между ними была ручка кресла, мешавшая прижаться теснее, но после поцелуя они до конца фильма сидели, привалившись друг к другу плечами. «Голубой ангел» оказался коротким, и спустя полтора часа они вышли на крыльцо, оглушенные резким контрастом цветущего весеннего дня с черно-белым экраном. На фоне сероватых елей в сквере сияла молодая зелень дубков, высаженных в ряд, под ними полыхали оранжевые и фиолетовые тюльпаны. Из дверей клуба показался Мясников, на свету превратившийся в настоящего лешего из сказки.