Читать книгу В памят(и/ь) фидейи. Книга первая онлайн

Всем тем, кто с нами. И тем, кого с нами больше нет.

Память.

Самое лживое явление, которое только можно вообразить. Память подменяет эмоции, целые события, сочиняет то, чего не было и вычёркивает то, что было. Она есть то, что живёт внутри каждого человека, ведёт летопись так, как ей заблагорассудится, а после рассказывает историю такой, какой сочтёт нужным.

Доверять памяти – всё равно что верить в сказку.

У нас всё не иначе. Всякая фидейя помнит не только свою небылицу, но и ложь каждой предшествующей владелицы фидэ.

Сейчас, лёжа на холодном мраморном полу террасы Фидэ-холла и чувствуя, как жизнь покидает тело, растекаясь тёплой вязкой лужей багряной крови, я не могу не думать о том, в какой момент мы свернули не туда. Гляжу снизу-вверх на полное скорби лицо моей подруги, сестры и наставницы, отчаянно пытаясь схватить ртом воздух и понять, где же оступилась я.

Сдавленные вдохи становятся реже, выдохи больше похожи на кашель. Скребущие лучи рассветного солнца опускаются под башни замка, купают в тепле мои леденеющие конечности, позволяя в последний раз ощутить жизнь, прежде чем проститься с ней навсегда.

Говорят, в последний миг перед глазами проносится вся жизнь. Такая, какой мы её помним. Выходит, перед смертью мы видим выдуманную кем-то историю. Историю, выдуманную нами. Нашими слабостью, неумением признавать ошибки, переживать трагедии, принимать и отдавать.

И пусть я умру, память моя будет жива… И всё же, где я ошиблась?

Начало любой истории в её конце, но не бывает конца без начала.

Пожалуй, обо всём по порядку.

По сей час нам неведомы все истинные грани фидэ. Известно лишь то, что это сокровенный дар, несущий колдовскую силу, долголетие и память всякой дочери, коей доселе принадлежала фидэ. Нам счастливится глядеть на мир глазами своих прошлых воплощений, как если бы сами стояли там и видели историю. Разумеется, фидэ – это бремя. Не у всякой фидейи была безоблачная судьба, мы несём их боли и радости, как если бы те были наши собственные. Они мешаются со своими, бывает тяжело углядеть, где есть я истинная, а где есть дар памяти. Радостно лицезреть ушедшее, то, к чему никто никогда боле не коснётся, места, что никто не увидит, людей, давным-давно умерших, и правителей, жестоко убиенных.