Читать книгу Футураструктурология (Новый Вавилон). Часть 2 онлайн

Вместе с тем в мобилизационной экономике восстановительного периода есть свои положительные стороны. Относительно низкая потребительская активность здесь компенсируется перераспределением общественных ресурсов в пользу развития инфраструктуры и нового городского строительства. При этом происходит не только восстановление ранее разрушенных, но и создание новых градостроительных объектов, основанных на новых технологиях. Как ни ужасно это звучит, в этом проявляется великая созидательная сила послевоенной мобилизационной экономики. Элементы такой экономики характерны не только для военных и послевоенных периодов, в значительной степени успехи преодоления Великой Депрессии связаны с мобилизационными явлениями в экономической практике США и некоторых стран Европы. Гипертрофированные формы мобилизационной экономики выводят Советский Союз из постреволюционного кризиса и обеспечивают индустриализацию и научно-техническое развитие в период между Первой и Второй мировыми войнами. Более того, холодная либо санкционная гибридная война также порождает рационализированные мобилизационные процессы в экономике, направленные на национальное развитие (не обязательно сопровождающееся бурным ростом макроэкономических показателей).

Однако вернемся к периоду, начавшемуся в 50-х годах прошлого века. Возникло два не только военно-политических, но прежде всего два экономических блока стран мира, которые были условно поделены по принципу справедливости распределения общественного богатства между различными участниками экономического процесса. В одном блоке предполагался примат регулируемого сверху принципа распределения национальных богатств, в другом предполагалось, что основой распределения долей в общественном продукте является договор между сторонами экономического процесса, без какого-либо давления извне.

С высоты времен нам видно, что ни в одном из блоков эти декларируемые подходы не соблюдались всеми субъектами экономики. В социалистическом [151] лагере это выражалось в несоблюдении принципов справедливости распределения богатства между властью и народом, между творческим и рутинным видами деятельности, в межнациональных экономических отношениях и диспропорциях в пространственном развитии. В капиталистическом [152] лагере наблюдалась растущая дифференциация богатства и бедности, стимулируемое потребительское поведение у большей части общества при существенной дифференциации потребительских возможностей, постепенное снижение доли социальных общественных гарантий (образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения) и их вытеснение в область специфических рыночных ниш. Отметим, что здесь и далее мы будем использовать понятия «социалистический» и «капиталистический» как традиционные представления экономики, не исследуя их содержания и их трансформации в различные исторические периоды. Нас пока также не будет интересовать дискурс о том, сколько в современном капитализме собственно капиталистического, а сколько социалистического, а также будет капитализм жить или умрет (а может быть, уже умирает).