Читать книгу Исследование ужаса онлайн
Для Липавского сокрытые и невидимые пласты реальности обладали ценностью; в своих художественных практиках он приближался к опыту первобытного человека, который, в самом начале развития культуры, без готовых схем для описания мира, интерпретировал свой опыт, полагаясь на свою субъективность. Безличный мир существует по таинственным законам, которые превосходят человеческое понимание и не поддаются разуму. Однако только присутствие человека придает времени динамику и творческое преобразование вещей создает смыслополагающий антропоцентричный мир. Поэтому все вещи двойственны: с одной стороны, они существуют отдельно от человека в соответствии с таинственными законами, которые непостижимы для разума, с другой стороны, они оживают благодаря взаимодействию с человеком и вписываются в социальный порядок. Однако, когда человек теряет контроль над вещами, они прекращают движение и вызывают ужас.
При распаде и новой сборке социальных связей кто-то неизбежно выбрасывается подобно лишней детали. Липавский передал состояние нового человека, ощутившего эффект секуляризованного мира, где Бога уже нет, и нет иного субъекта в мире, кто мог бы запустить движение космоса, кроме человека. «Чинари» и ОБЭРИУ стали последней вспышкой авангардистского искусства: их магико-поэтическая деятельность – улавливать невидимые связи и пересобирать мир заново через слово – оказалась враждебной для советской власти, которая взяла на себя роль устроителей нового лучшего мира.
Индивидуальный мир оказался бессмыслицей, словно из рассказов Хармса. Смысл остался лишь у идеологий, которые вменили человеку рациональную программу жизни для построения процветающего государства. Публичная жизнь рационализируется, превращая человека в «штифтик», как выразился герой «Записок из подполья» Достоевского, ради достижения государственных, политических задач, в то время как интимные переживания невербализируемы, сложны и противоречивы. Поэтому человеческая индивидуальность представляется как помеха жизни социальной. Ведь именно максимально обезличенный человек лучше всего подходит для реализации государственных программ, которые предельно рациональны, логичны и четко прописаны. Правота этих идей трагическим образом воплотилась в биографии «чинарей» и обэриутов – ведь именно несуществующий идеологически пишущий Савельев, а не тонко переживающий ужас мира Липавский, оказался полезным членом молодого государства.