Читать книгу Снег на Рейне онлайн

А уже позже наука, как вначале позиционировал дианетику сам Хаббард, превратилась в религию. Доктрина сайентологии впитала в себя некоторые стороны ведийского учения, буддизма, иудаизма, гностицизма, даосизма, учений древнегреческих мыслителей. В ней в очень малой степени проглядывают и элементы христианства, в большей – философии Фридриха Ницше и психоанализа Зигмунда Фрейда, «Тайной доктрины» Блаватской и «Живой этики» Рериха. В основу сайентологии легло представление о том, что духовная сущность человека способна отделяться от тела и проживать жизнь за жизнью в разных телах. О Боге говорится как о «восьмой динамике» и бесконечности, охватывающей «всеобщность всего».

Таким образом, представления сайентологов близки к представлениям восточных религий, но почти не имеют точек соприкосновения с христианством. Философия сайентологии отражает индивидуалистическое западное сознание, во главе угла которого лежит совершенствование своего эго и в котором размыто, отсутствует понятие Бога как такового. Карающего и милующего. Прощающего. Понимающего. Живого. Человек, в сущности, приравнивается к Богу.

Христианство же приводит людей к пониманию, что они грешны, что спасение может быть достигнуто только через принятие Христа как Спасителя, что важно совершенствование души. Грех должен быть не переработан и забыт, а преодолён путём покаяния. И работа души необходима не для нескончаемой череды следующих жизней, а для спасения и жизни вечной.

Работодатели Лилиты оказались сайентологами.

Однажды хозяйка, Мартина, пригласила Лильку на лекцию по основам сайентологии. На сцене, за кафедрой, воодушевлённо исходил красноречием видный седовласый господин с несколько непослушной львиной шевелюрой, какую обычно носят маститые художники. Он чем-то напомнил Лильке Бетховена, портрет которого висел у них в школе на стене в музыкальном классе вместе с другими портретами композиторов. На уроке учительница разучивала с ними его песню «Из края в край вперёд иду, и мой сурок со мной…», старательно надавливая на клавиши и кренясь всем корпусом, как будто хотела опрокинуть наконец ветхое пианино марки «Красный Октябрь». Инструмент жалобно дребезжал и кренился вместе с ней, а все дети старательно и широко открывали рот. Глаза докладчика воинственно посверкивали. Он с профессиональной одержимостью, энергично и без сбоев излагал свою – на первый взгляд для неподготовленного слушателя совершенно сумасшедшую – теорию. Патетичность предлагаемых слоганов будто вернула Лильку в недавнее советское прошлое. Говорил он таким голосом, словно провозглашал с трибуны лозунги, обещающие счастье и всеобщее процветание. Лильке вспомнились телетрансляции со съездов КПСС и программа «Время».