Читать книгу Записки счастливой прихожанки онлайн

Бабушка никогда не ошибалась, температура наутро оказывалась нормальной.

После того как все съели свои кусочки хлеба, выпили вино, Отец Владимир вдруг встал на колени, и все, включая меня, поступили так же. Мужчина некоторое время стоял молча, потом поднялся, поцеловал стол, перекрестил его и неожиданно сказал:

– Господи, прости нас.

И тут все, даже мужчины, заплакали, а я испугалась.

– Не надо, – громко произнес Отец Владимир, – сегодня у нас радость огромная, пошли.

Я, которая решила, что все необычное, непонятное уже произошло, встрепенулась. Теперь нас куда-то поведут? Взрослые и дети начали разбирать верхнюю одежду. Бабушка хотела застегнуть на моей шубке пуговицы, но Грушенька увидела, что даже самые маленькие одеваются без взрослых, и впервые в жизни сказала:

– Нет! Я сама.

Затем мы оказались во дворе. Стоял лютый холод, я начала прыгать на месте, но события стали разворачиваться таким образом, что Грушенька начисто забыла про заледеневшие ноги.

Четверо мужчин вынесли из избы стол. Странный большой подсвечник, скатерть, книгу в золотом переплете оставили дома. А потом!!! Вы не поверите! Мебель разрубили топором, облили жидкостью, я по запаху поняла: бензин. Мне иногда случалось сидеть в машине, когда мама приезжает на заправку. Все стояли молча. Отец Владимир бросил на деревяшки горящую спичку. Вмиг вспыхнуло жадное пламя, Лука запел. К нему присоединились все бородатые мужчины, женщины, дети, и те, кто постарше, и маленькие. Я поискала в толпе бабушку, увидела ее черную шубку, пробралась меж людей, схватила Фасю за руку и прижалась к бабуле всем телом. Афанасия Константиновна обняла внучку и сказала не своим голосом:

– Грушенька, все будет хорошо.

Я подняла голову и поняла, со мной сейчас беседует не бабушка, а женщина, которую люди называли Матушкой.

– Не бойся, – продолжила она, – все уладится. Он все видит, знает. Все это для того, чтобы мы стали крепкими, сильными. Тьма сгущается перед рассветом, после долгой непогоды всегда светит солнце. Мы не ходили сорок лет по пустыне, но у нас своя дорога, свое испытание, свои сорок лет в пустыне. Никогда не бойся, Грушенька, нас можно убить, но нас нельзя лишить веры.