Читать книгу Дон Хуан онлайн

Я перебил ее:

– А вас не удивило его имя?

– Имя? Почему вы об этом спрашиваете?

– Только чтобы уточнить одну деталь.

– Я не знаю, как его зовут, но до сих пор не замечала этого. – Она растерянно присела на краешек стола. – Я никогда не спрашивала, как его зовут, да и не было нужды спрашивать, имя ничего бы не прибавило.

– Когда Иаков сражался с ангелом, он спросил его об имени, а один из пророков, насколько мне помнится, вопрошал о том же Иегову.

– Но ведь Иаков не был слит воедино с ангелом, а пророк – с Богом, как мы с ним.

– С кем – с ним?

– С ним, с ним… – Она поднесла ладони к щекам, изумленная, сбитая с толку. – Ах, теперь я должна узнать его имя, потому что чары рассеялись! Скажите мне его!

– Я не знаю.

– Тогда почему… – Она повернулась ко мне спиной, шагнула к окну и прижалась лбом к стеклу. Я видел, как блики от башенного прожектора вспыхивали на ее помрачневшем лице. – Я хочу, чтобы вы поняли, – промолвила она, не глядя на меня, – мне не нужно было знать его имя.

– А почему это должен понять я?

– Потому что тогда смогу понять и я сама.

– Когда любишь, имя становится помехой. Любимая – это «она». И когда любимая принадлежит тебе, когда по-настоящему становится твоей, ты придумываешь ей сокровенное имя, и в этом имени – тайна любви.

Она быстро обернулась:

– Вы знаете это по опыту?

– Нет, из книг.

Я вырос бы в ее глазах, сославшись на собственный опыт, ссылка на чужой ее разочаровала. Она снова подошла ко мне, но душой оставалась где-то далеко:

– Мы никогда не говорили о любви. Сначала его манера ухаживать показалась мне необычной, но потом я перестала обращать на это внимание. Само понятие ухаживания я всегда находила вульгарным, а потому неуместным. Словно оно принадлежало к тому миру человеческих отношений, который я, увлеченная новым знакомым в мир отношений высшего порядка, покинула. Он никогда не говорил мне о любви. Уже на второй день после знакомства я сказала, что не верю в Бога, и он улыбнулся. Я спросила, верующий ли он, и он ответил, что католик. «Как вам кажется, это дурно, что я не верую?» – «Нет, нет. Это естественно!» – «А я нахожу естественной вашу веру». Мы дружно рассмеялись и оставили эту тему. Но на другой день, как бы ненароком, он стал расспрашивать меня о моем атеизме и о том, как я понимаю мир, человеческую жизнь в целом и свою собственную. Я не столько опасалась, что он примется обращать меня, сколько ждала этого, потому что мечтала иметь с ним как можно больше общего, но не дождалась. Напротив, он начал объяснять мне, что такое Ничто и Материя, и спросил, верю ли я, будто Материя явилась из Ничто, чтобы потом опять стать Ничто, или считаю, что Материя вечна. Я растерялась: он рассказывал об этих вещах чужими для меня словами, я их едва понимала. Наконец я решилась спросить, к чему нам такие разговоры. Он ответил: «Я должен отточить ваш нигилизм и научить вас видеть его последствия в чистом виде». – «Но для чего?» – «Только чтобы раскрыть неведомые богатства, которые таятся в вашей душе». В последующие дни мы только об этом и говорили. Но, прошу заметить, мы вели свои разговоры именно в таких местах, которые обычно выбирают влюбленные: в парках, в тихих кафе, в безлюдных переулках. И ходили мы, неизменно взявшись за руки, а иногда даже обнявшись. Он начал увозить меня на своей машине за город и показывал незнакомые мне места. Наконец, пригласил к себе домой. Он обладал особым даром, сродни поэтическому, и все, что нас окружало, сразу оживало, обретало душу, участвовало в наших беседах и чуть ли не в нашей жизни. Сигарета или бокал вина выглядели в его руках по-новому, казались чем-то неведомым и обольстительным. Он все вокруг ставил в зависимость от меня, так что я почувствовала себя неким центром, излучающим живительную энергию, но в то же время подчиненным тому Ничто, которое он открывал мне, и я оказывалась связанной с Ничто теми же мистическими узами, которыми окружающая жизнь связывалась со мной. Он возводил в моей душе культ Ничто, учил новой религии. Например, вдруг заявлял: «Атеизм не должен замыкаться на себе. Даже через атеизм можно прийти к Вечности. Если сказать о Боге, что Он вечен, это прозвучит так же непонятно, как если сказать это о Ничто. О Ничто должно говорить теми же словами, что и о Боге: оно просто, совершенно, неизменно, неповторимо». Вы, разумеется, понимаете, о подобных вещах он рассуждал не как мой профессор-метафизик, нет, он заставлял меня страстно мечтать о Вечном Ничто, о моей собственной вечности и моем собственном Ничто. И всякий раз, когда меня посещали подобные ошеломительные мысли, я чувствовала себя вдвойне счастливой.