Читать книгу Жизнь под чужим солнцем онлайн
Вспыхнувший над головой свет рекламного щита осветил лицо красно-желтым светом.
– Чего пугаешь?
– Чтобы не расслаблялся. Идешь, понимаешь ли, по сторонам не смотришь, назад не оглядываешься.
– А чего оглядываться? Иду, воздухом дышу.
Алексей, замедлив шаг, оглянулся. Не увидев никого, зашагал дальше.
– Воздухом, говоришь? Это хорошо. Особенно легко дышится, когда бояться некого.
– Не понял.
– Чего тут непонятного? Когда тебя в такси посадили, я в другой тачке поджидал. Хотел посмотреть, отправят хвост или нет.
– Хвост?
– Да. Казино должно знать в лицо того, кто их на бабки развел, чтобы впредь подобного не допустить.
– Но ты тоже выиграл, и я думаю, не меньше, чем я.
– Больше. Потому ушел раньше, чтобы не дать себя прочесть и за тобой успеть присмотреть.
– И как?
– Что как?
– Доволен?
– Еще бы.
– И что дальше?
– В смысле?
– Как думаешь жить, обирать другие казино или возвращаться к нормальной жизни?
– Второе. Хотя, сказать честно, неплохо было бы испить чашу праздника еще раз. Но ведь не дадут. Фото твое и мое завтра же разнесут по всем казино. Там, глядишь, и до черного списка недалеко.
– Черный список – это когда дорога в любое казино закрыта?
– Еще служба безопасности начнет фильтровать жизнь. Когда такое случится, не будешь рад ни деньгам, ни празднику.
– А как насчет системы?
Вынув из кармана похожий на смятую купюру листок бумажки, Алексей улыбнулся. При этом выбрасывать бумажку не стал, сунул в карман, проверил, надежно ли.
– В этом и есть суть праздника – искать продолжения или довольствоваться тем, что послал Господь.
– А что послал Господь?
– Вкус куража, забыть который невозможно. Вопрос, сумеешь ли стать счастливым?
Пришел черед улыбнуться мне.
– Сумеешь, если здесь и сейчас порвешь листок с цифрами.
– Порвать?
– Да. Порвать и забыть. Без системы казино не обыграть, ты это знаешь лучше меня.
– Знаю.
Алексей, сунув руку в карман, вынул листок. Протянув, он не смог разжать пальцы. Руки тряслись так, словно собирались передать нечто такое, отчего зависела судьба всех, кто любил его и кого он же предал.