Читать книгу Параллельные миры лифтёра Сорокина онлайн

Когда журавлиные вереницы в небесах, издавая призывные курлыканья, устремлялись в тёплые края, Степанов не колеблясь драпировал окно пыльными шторами, запирал на амбарный замок свою комнату и с этюдником под мышкой устремлялся по осенней Москве в тот отдалённый её уголок, где он находил покой своей истомившейся по женской ласке душе. Подруга, предупреждённая телефонным звонком своего «Одиссея», ждала его к праздничному обеду с наваристым борщом. Весь осенне-зимний период он проводил у неё, но живопись не забывал и постоянно приглашал нас с Сорокиным на этюды в район реки Сходни, недалеко от которой и проживала его осенне-зимняя подруга. Сорокин приезжал в тулупе и валенках, подбитых толстой резиной. Он не писал этюды, а с удовольствием дышал чистым зимним воздухом, бродя вдоль реки, или позировал нам, выполняя роль стаффажной фигуры в этюде, например, рыбаком, занимающимся подлёдным рыбным ловом. Вечером садились за стол и за праздничным ужином после первых заздравных чаш в свои права вступал Сорокин, травя бесконечные байки и остроты. Васина подруга хохотала, по словам Василия, «как дура какая-то». Сам же он сидел чинно во главе стола, и по его напряжённому лицу я видел, что он пытается обнаружить хоть крупицу правды в россказнях нашего словоохотливого друга. Будучи от природы правдолюбцем, он не понимал шуток, не воспринимал фантазий и во всём пытался добраться до истины, поэтому единственными художниками, которых он страстно обожал, были наши передвижники. Почему он сдружился с современным Хлестаковым Сорокиным – оставалось для меня загадкой.

Приходила весна, и наступал такой день, когда Вася начинал то и дело томиться в грусти и печали, и кончалось это тем, что он тайно собирал свой нехитрый скарб и покидал свою гостеприимную и хлебосольную подругу. Вот и в этот раз ночью, чтобы не будить её, он на цыпочках выскользнул из спальни в коридор и стал одеваться, как вдруг заскрипела кровать и на пороге спальни появилась заспанная подруга. Она застыла, как приведение, в белой ночной рубашке с наброшенным на голые плечи оренбургским платком и воинственно окрещёнными на груди руками.