Читать книгу Поэтические воззрения славян на природу. Стихии, языческие боги и животные онлайн
- Солнушко-вёдрушко!
- Выглянь в окошечко[22];
- Твои детки плачут,
- Есть-пить просят[23].
В литовской песне солнце говорит о себе, что оно оберегает детей-сирот и греет бедных пастухов[24]; почти у всех славян название бедных напоминает бога: убогий, серб. божjак, хорут. богец, малорус. небога. В народных сказках к солнцу, месяцу и звездам обращаются герои в трудных случаях жизни, и божество дня, сострадая несчастию, помогает им[25]. Вместе с этим солнце является и карателем всякого зла, т. е. по первоначальному воззрению – карателем нечистой силы мрака и холода, а потом и нравственного зла – неправды и нечестия. С этою стороною мифического представления слилася мысль о вредоносном влиянии жаров, производящих засуху, истребляющих жатвы и влекущих за собою неурожай и моры. Губительное действие зноя приписывалось гневу раздраженного божества, наказующего смертных своими огненными стрелами = жгучими лучами. Выражение «воспылать гневом» указывает, что чувство это уподоблялось пламени. Самые названия солнца, указывающие на понятия огня, горения, порождали в уме мысль о его разрушительных свойствах: как в разведенном пламени видели пожирание горючих материалов всеистребляющим огнем (слова «гореть» и «жрать» мифологически тождественны), так нередко и солнце в народных преданиях представляется готовым пожрать тех сказочных странников, которые приходят к нему с вопросами. Вот почему возникли клятвы, призывающие на голову виновного или супротивника карающую силу солнца: галицкая – «Соньце б тя побило!»; украин. – «Щоб ти скризь сонце прой-шов!»; болгар. – «Да ма изгори слжнце то! (или: Господь)»; серб. – «Тако ми оне жраке небеске!», «Тако ми што cja!» (т. е. солнце); хорв. – «Sunce te oswetilo» (Чтоб тебе солнце отомстило!). Поэтическое заклятие, обращенное Ярославною к солнцу, дышит этою древнею верою в карающее могущество дневного светила: «Светлое и тресветлое Слънце! Всем тепло и красно еси; чему, господине, простре горячюю свою лучю на ладе вой, в поле безводно жаждею имь лучи (луки) съпряже, тугою имъ тули затче?» Сходное с этим место находим и в Краледворской рукописи: