Читать книгу Эйгологический роман с комментариями автора. Новая редакция, расширенная и дополненная онлайн

Открыла шкатулку, достала девять монет, прошептала Заклинание Снятия Принадлежности и положила их в поясной кошелёк. Теперь можно идти.

Вечерний свет, непрерывно меняя окраску, затухал за окном. “Мммммм… Пятёрка Мечей – какой-то конфликт в сознании, как минимум. Значит, приходил по делу. Тогда куда делся? Как удалось позвонить в дверь и мгновенно испариться?” Кира понимала толк в конфликтах. Своё детство и юность она провела в непрерывных конфликтах, то с самой собой, то с окружающими, сюда же можно было отнести не только людей, но и жизненные обстоятельства.

“Наша Шнейка – дуралейка, на носу у ней копейка, раз копейка, два копейка, задавака наша Шнейка”. Страшно подумать, она помнила эту считалку, сочинённую про неё в пятом классе так, словно и не выходила со школьного двора, видела радостно-злобные лица детей и кружение хоровода, не выпускающего её за границу круга. Где они теперь? Её бывшая школьная подруга, подающая надежды математик, круглая отличница и гордость школы – по словам знакомых спилась, какое-то время жила проституцией и недавно умерла. Многие умерли, не дотянув до сорока. Что сломало и искорёжило судьбы бывших одноклассников, отличников и отличниц, ей было не интересно. Пионерский лагерь тоже был “школой выживания”. Где бы она ни появлялась, вскоре её начинали травить, пинать и тихо, методично уничтожать. И тогда она решила стать лидером. Просто решила и всё! “Oderint dum metuant” (Пусть ненавидят, лишь бы боялись). Откуда она взяла это выражение, ставшее её девизом на период взросления?

Кира была уверена, что девиз ей “дали”, как и положено поступать с девизами. Кто дал? Предки конечно.

Самой главной книгой в её обширной домашней библиотеке была работа Андреаса Идта и Георгия Раушенбаха “Переселение немецких колонистов в Россию в 1766 г.” В ней было имя одного из её предков – Иоганна Гейнриха Шнейдера. Хотя, столь близкий по времени период правления Екатерины Второй был ей не столь близок по душе. С детства для неё самыми родными людьми были далекие предки, приходившие изредка к ней в снах. Многие из них жили в девятом, одиннадцатом-двенадцатом веках и были не особенно счастливы и богаты. В её роду были солдаты и монахи, крестьяне и ремесленники. Вот купцов совсем не было, и это очень сказывалось на её генетически врождённой непрактичности.